Т. Кристин - Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»]

А между тем в гостинице еще долго обсуждали трагическое событие. И в холле, и в баре, и в ресторане только об этом и говорили. Домыслам не было конца, но только домыслам — ничего определенного никто не знал. За исключением, пожалуй, Свена Бремана.

Когда поздно вечером капитан Выганович зашел в бар, он обратил внимание на примечательный факт: первый раз шведский журналист пил не свое обычное пиво, а виски, причем глушил его не переставая, бармен не успевал наполнять бокал. И, похоже, журналист был уже порядком пьян, ибо вдруг ни с того, ни с сего громко, на весь бар, произнес:

— Господа! Один вышел из игры. Кто следующий? Выпьем за него!

Итак, капитан Выганович счел совершенно необходимым как можно скорее проникнуть в апартаменты профессора Романа Яблоновского, чтобы внимательнейшим образом осмотреть комнаты и ванную. Только тогда можно будет установить, зачем профессора выманили из номера, зачем, а точнее, с какой именно целью проник туда агент ЦРУ (капитан не сомневался, что это не был агент разведки ФРГ, иначе он не назвался бы немцем), действительно ли он не прикасался к заветному портфелю. Если так, значит, одно из двух: или это была разведка, или профессору что-то в номер подбросили.

Что могли подбросить? Взрывное устройство, которое взрывается по сигналу, посылаемому извне, или в которое вмонтирован часовой механизм? Вряд ли. Какой смысл господам из Ленгли убивать профессора и уничтожать секретные документы? Выигрыш во времени? Вряд ли, ведь гибель профессора ничего не меняла: польско-шведский договор о сотрудничестве в области атомной энергии оставался бы в силе, и из Варшавы вместо погибшего прислали бы других специалистов для ознакомления со шведской формулой катализатора.

Вероятней всего в апартаменты профессора проникли для того, чтобы установить там подслушивающее или подсматривающее устройство. Микрофон или телекамеру. Разумеется, последняя не поможет подглядеть содержание секретных документов, но вот способ обращения с портфелем — очень даже возможно.

Капитан Выганович рассуждал так: агент вражеской разведки проник в номер к профессору для того, чтобы порыться в его вещах и установить подслушивающее или подсматривающее устройство. И неожиданно встретился там с соперником, проникшим в номер к польскому ученому с той же целью. А может, встретился не случайно? Агент конкурирующей службы каким-то образом узнал о сопернике и явился ему помешать. Как бы там ни было, в любом случае следовало проверить все на месте.

Вот почему на следующий день уже с самого утра Михал Выганович сидел в холле отеля «Минерва-палас» и старательно штудировал утреннюю прессу. Он обратил внимание на одно интересное обстоятельство — о гибели невезучего гостиничного вора в газетах было очень мало публикаций. Вернее, в сегодняшних газетах уже ни одного упоминания! Ну, прямо как по чьей-то команде газеты словно воды в рот набрали. А ведь обычно падкие на сенсации шведские газеты даже куда менее значительные происшествия расписывали из номера в номер несколько дней подряд. Разумеется, капитан не мог бы прочитать заметку на шведском языке, но понять ее тему ему помогало знание немецкого и английского языков. Как правило, набранные крупным шрифтом заголовки он понимал свободно.

Профессор Яблоновский спустился около восьми часов и проследовал в зал ресторана для завтрака. Правда, ему ничего не стоило позвонить официанту и распорядиться принести завтрак в номер, но щепетильный профессор никогда не позволял себе пользоваться таким послаблением. Ассистент его, впрочем, тоже. Он также ежедневно спускался на завтрак в ресторан. Оба поляка, мирно беседуя, не торопясь завтракали, после чего молодой человек отправлялся в холл и там ждал своего начальника, который поднимался в апартамент за портфелем. В «Шведский атом» оба ученых обычно отправлялись пешком, прогулочным шагом, обсуждая по дороге свои проблемы. Впрочем, прогулка была недолгой, ибо от «Минервы-паласа» до пересечения с улицей Свеавеген было всего несколько минут ходу.

Разумеется, все это было прекрасно известно капитану, который досконально изучил обычаи и пристрастия обоих польских ученых. Как известен был и тот факт, что горничная никогда не приступает к уборке номера 527 раньше двенадцати часов. В распоряжении капитана, следовательно, будет достаточно времени для того, чтобы спокойно, не торопясь, выяснить причину нездорового интереса конкурентов к апартаментам профессора. Подождав, пока оба ученые вышли из гостиницы, капитан сложил газету и неторопливым шагом солидного коммерсанта, которому некуда спешить, направился к лифту. Поднявшись на шестой этаж, он по служебной лестнице спустился этажом ниже. Как он и предполагал, ни на шестом, ни на пятом этаже он никого не встретил. Деловые люди приехавшие в Стокгольм работать, к этому времени уже отправились в город, туристы же и остальные приезжие, целью которых было ознакомиться со Стокгольмом и приятно провести в нем время, еще находились в своих номерах. Те, что вернулись лишь на рассвете, еще спали, а те, кто собирался на экскурсию, только вставали.