Наталья Борохова: Весенний детектив

Липман опустил плечи и сразу стал ниже ростом.

— Я понимаю, куда вы клоните, — сказал он. — Нет, у меня нет страховки. Я только собирался это сделать…

Елена не обладала эффектной внешностью. Лицо девушки с едва заметными бровями и водянисто-голубыми глазами казалось таким бесцветным, что впечатление вряд ли могла исправить ее стройная фигурка. Трикотажное платье с длинными, почти до кончиков пальцев, рукавами обрисовывало тонкую талию и красивые бедра. «Бедняжка зря пренебрегает косметикой», — вынесла про себя вердикт Дубровская, но, по всей видимости, поторопилась. Свидетельница вовсе не собиралась играть роль серой мышки. В ее осанке, гордой посадке головы чувствовалось величие. На вопросы она отвечала так, словно все участники процесса были ей чем-то обязаны.

— Вам известен подсудимый? — спросила Дубровская.

Девица выразительно пожала плечами:

— Разумеется, ведь он был телохранителем моего отца.

— Как вы можете его охарактеризовать?

— Об этом лучше спросите у папы. Мне до него не было никакого дела. В нашем доме полно прислуги. Неужели я обязана давать характеристику каждому?

— Нет, конечно. Но вы верите в то, что он мог совершить кражу?

Судья постучал молоточком.

— Вопрос снимается. Вам должно быть известно, что домыслы и догадки в качестве доказательств не рассматриваются. Вы же просите свидетеля сделать предположение.

Девица насмешливо взглянула на Елизавету. Что, мол, получила?

— Я хочу сказать, что если этот тип спер драгоценности отца, пусть его накажут по полной программе, — словно выплюнула Елена. — Конечно, на смертной казни я не настаиваю.

«И на том спасибо», — едва не ответила Дубровская, да вовремя прикусила язык. Ее изрядно разозлила эта папенькина дочка. «Этот тип». Да что она себе позволяет! Богатство — это еще не повод для хамства. Хорошо бы сбить с нее эту барскую спесь!

— Извините, а вы не были заинтересованы в исчезновении драгоценностей? — невинно спросила Дубровская, с удовлетворением замечая, что блекло-голубые глаза свидетельницы приобретают форму и размер блюдец.

— Я не поняла, это шутка?

— Нет, просто я рассматриваю различные версии исчезновения ценностей, пытаясь защитить своего клиента, — развела руками Елизавета. — Ведь он заявляет о своей невиновности.

Елена уставилась на судью, должно быть, ожидая заветного стука молоточком. Но его не последовало.

— К сожалению, защита вправе избирать любую версию, — ответил на молчаливый вопрос председательствующий.

Свидетельница развернула плечи, и в ее глазах появился тот хищный блеск, о котором несколько минут назад говорил господин Липман. Разъяренная тигрица, да и только!

— Заинтересована, говорите? — начала она, чуть ли не шепотом, увеличивая диапазон по мере произнесения гневной тирады. — А в чем корысть, не подскажете? Ведь мой отец собирался передать драгоценности мне! А теперь по вине этого негодяя я лишена всего того, на что вправе была рассчитывать.

Дубровская смирилась. Похоже, дочь и в самом деле была чиста. В смысле закона, разумеется…

— Я владею небольшим ювелирным магазином, — рассказывал маленький человечек с круглой, как футбольный мяч, головой. — В каком-то роде мы с господином Липманом являемся коллегами.

Он обеспокоенно поглядел в сторону известного ювелира, должно быть, пытаясь определить, не рассмешило ли «коллегу» столь нелепое сравнение. Ведь, если разобраться, между ними была целая пропасть. Но Филиппа на данный момент не волновали собственные амбиции. Он сидел, погруженный в свои мысли, не особо вслушиваясь в слова свидетеля.

— Так вот, когда ко мне в магазин пришел молодой человек с просьбой посмотреть одну вещицу, я, признаться, сначала не заподозрил ничего дурного, — бойко продолжил свидетель.

— Что за вещица?

— Часы Бреге с посеребренным циферблатом. Хорошая вещь, правда, с небольшим дефектом.

— Поясните, что вы имеете в виду.

— С обратной стороны корпуса имелась потертость. Как объяснил клиент, на этом месте раньше была дарственная надпись, но он ее стер, поскольку собирался часы продать.

— Вам показалось это подозрительным?

— Разумеется. Молодой человек не походил на владельца столь дорогой вещи. Он, правда, плел что-то про умершего родственника, но я не поверил. — Маленький ювелир презрительно посмотрел на подсудимого. — Кроме того, он пришел в темных солнечных очках и, по всей видимости, сильно торопился. Я попросил его подождать и удалился в свой кабинет, где у меня лежало послание господина Липмана.