Наталья Борохова: Весенний детектив

Ювелир замялся:

— Ну, да! Мне представили трех человек, в числе которых я и опознал своего посетителя.

— Легко узнали?

— Да уж, не особо задумывался.

— Глядите-ка, в протоколе записано следующее: «Опознаю человека, стоящего в центре, по характерным признакам его внешности: форме лица, глазам голубого цвета и телосложению». Правильно записано?

Маленький ювелир пожал плечами:

— Ну, если следователь записал, стало быть, правильно.

— А теперь ответьте на вопрос: как же вы сумели узнать человека ничем не примечательной внешности, обычной комплекции, да еще и по глазам, которых вы уж никак не могли увидеть. Вы не забыли случайно про темные солнечные очки?

Ювелир озадаченно тер макушку…

— Да, я проводил исследование почерка подсудимого, — докладывал суду пожилой мужчина с клиновидной бородкой. — На экспертизу была представлена расписка из ювелирного магазина, свободные и экспериментальные образцы почерка подсудимого.

— Свободные — это… — изобразил непонимание прокурор.

— А! Да это просто, — пояснил эксперт. — Я исследовал заявление о приеме на работу, написанное рукой подсудимого. Это, как вы уже поняли, свободный образец. Подсудимый писал, не думая, что его почерк будут исследовать. А экспериментальные образцы были выполнены им уже в ходе предварительного следствия.

— К каким же выводам вы пришли?

— Расписка из ювелирного магазина выполнена не в обычной для подсудимого манере. Есть основания полагать, что он осознанно старался изменить свой почерк.

— Директор магазина говорил, что он писал левой рукой.

— Да, так оно и было. Вот, смотрите: в ходе предварительного расследования мы получили экспериментальные образцы почерка подсудимого, выполненные левой рукой. Я изучил отдельные элементы букв, наклон письма, выработанность почерка…

Прокурор взглянул на подсудимого. Но тот к исследованию убийственной для него улики относился равнодушно.

— …Элементы нескольких букв совпадают. Кроме того, в образцах и в расписке имеются орфографические ошибки в словах «шестьдесят» и «соответственно», отсутствуют знаки препинания, кроме, разумеется, точек. Это, согласитесь, о многом говорит…

— Вопросы защитника?

— Это ужасно! — сказала, поднимаясь со своего места, Дубровская. Она казалась расстроенной. — Так вы говорите о стопроцентном совпадении почерков на расписке и экспериментальных образцах?!

— Ну, про сто процентов я не говорил, — скромно заметил эксперт.

— Не говорили? — удивилась Лиза. — Ну, так на девяносто процентов можно положиться на вашу уверенность?

— Я думаю, число все-таки ниже, — заколебался графолог. — Видите ли, текст выполнен левой рукой, и есть объективные сложности…

— Семьдесят процентов?

— Я думаю, около того, — неохотно сообщил эксперт, упорно игнорируя суровый взгляд прокурора.

— Понятно, значит, имеется вероятность и, судя по числу, которое вы назвали, немаленькая, что расписка написана кем-то другим.

— Но я только хотел заметить…

— Ответьте, пожалуйста. Так есть такая вероятность?

— Да! — с отчаянием в голосе подтвердил графолог.

— Спасибо, — искренне поблагодарила его Лиза. — Хочу обратить также внимание суда на то, что в заключении эксперта отсутствуют многие знаки препинания: двоеточие, запятая. Это, мне кажется, тоже о чем-то говорит…

Горничная Маша оказалась хорошенькой брюнеткой лет двадцати пяти. Она отвечала на вопросы прокурора так же тщательно и методично, как, по всей видимости, натирала паркет в доме Липмана.

— Конечно, подсудимого я знаю. Он работал у хозяина три года. Был на хорошем счету.

— Ну а вы как можете его охарактеризовать? — спросил прокурор.

Маша скользнула глазами в сторону подсудимого.

— Лично я не удивлена, что он оказался вором.

— Протестую, ваша честь! — вскочила Дубровская. — Приговор еще не вынесен, и вопрос о виновности моего подзащитного не решен.

— Протест принимается, — согласился судья. — Свидетель, излагайте только факты. Выводы будет делать суд.

— Ну, ладно, — пожала плечами Маша. — Просто еще в самом начале моей работы у Липмана из моего кошелька пропала небольшая сумма денег. В тот день меня с подсудимым отправляли на рынок за продуктами. Моя сумка все время находилась под его присмотром в машине. Вечером я обнаружила пропажу, но шум поднимать не стала.

— Это был единственный случай?

— Да, если не считать того, что он тайком от хозяев уничтожал продовольственные припасы. Немного прихватывал и с собой.