Марина Зосимкина - Комплекс Росомахи. Книга вторая из серии «Сказки мегаполиса»

– Нет, нет, вы не поняли, – принялся объяснять ситуацию Женька. – Это не

мой пес, он просто лапу повредил, поэтому я его принес к вам. Вот деньги,

смотрите, у меня тут достаточно. Окажите нам помощь, пожалуйста.

Взгляд врачихи изменился, ей, кажется, стало неловко. Она крикнула куда-то

внутрь:

– Алеш, у нас остались препараты по гуманитарной программе?

Пришел толстый Алеша, молодой мужик лет тридцати, и потом они вдвоем с

Полиной – так звали ветврачиху – долго возились над песьей лапой в

операционной, потом выдали не пришедшего в себя после наркоза добермана на

руки Женьке, написали на клочке бумаги, какие препараты и сколько и как часто

ему давать, сами препараты выдали, а денег взяли немного.

Так и появился в его жизни Семеныч, вредный доберман, который сразу же

решил, что в доме именно он хозяин и есть, и по этому поводу у них с Женькой

частенько происходили стычки.

Мамахен возникла позже. Как-то Женька с Семенычем, возвращаясь с

прогулки, застали в своем подъезде акцию, или операцию, или как это еще можно

обозвать, когда тетка, его соседка, со сведенным от злобы судорогой лицом,

пыталась отловить бездомную кошку, чтобы выгнать ее раз и навсегда из их

подъезда, потому что «эта дрянь постоянно котится и постоянно прямо тут!»

Кошка в панике бестолково металась по пролету, потому что путь наверх ей

был перекрыт, а вниз, на улицу, кошатинке не хотелось. Там стоял мороз, мела

метель и ходили злые собаки. Она забилась в угол под едва теплой батареей и

тяжело дышала, высунув розовый язычок.

– Чего стал, помоги! – гаркнула на Женьку соседка. – Дубина! Почему я одна

за всех тут должна стараться?! Думаешь, большое удовольствие было ее выводок

давить? Натрави собаку, живо! Или мне зятя звать придется?

Зять на шум вышел сам, держа наготове пневматическую винтовку.

– Что вы разгалделись, Елена Тихоновна? – недовольным тоном спросил он.

На Женьку внимания он и не обратил. – Где она?

Неторопливо соседкин зять дослал пульку в ствол винтовки и прицелился.

Прищурив глаз, спросил:

– В голову? В живот?

И тут Семеныч в один прыжок оказался напротив крутого зятя, вперив в него

холодный взгляд. Так смотреть могут только доберманы. Слегка наклонив башку,

обнажив клыки и глухо рыча, он недобро разглядывал стоящего напротив человека

и тоже по-своему прицеливался.

– Ааа!!! – шепотом завопила соседка, вжавшись в холодную стену.

– Убери свою суку, – не решаясь шевельнуться, слабо вспенился зять.

– Сам ты сука, – спокойно произнес Женька и протянул руку в сторону

несчастной кошки.

Вот так и оформилась его теперешняя семья в своем, так сказать,

окончательном варианте, если не считать время от времени появляющегося у

Мамахен потомства, которое Жене приходилось распродавать возле метро по пять

рублей за один кошачий нос.

Кошка и пес то дружили, то ругались, хозяина то слушались, то не очень, но

все трое сходились в одном – друг к другу относились уважительно и без особых

претензий.

Однако, у Мамахен и Семеныча было кое-что, что их дополнительно

объединяло, а с хозяином, напротив, ссорило. У Мамахен с Семенычем была одна

общая нелюбовь. Его животные не переносили запаха спиртного, никакого – будь

то водка, портвейн, пиво или слабоалкогольная «Отвертка», без разницы. А если

выразиться точнее, они не переносили, когда этим спиртным несло от Женьки.

Но так нетипично они себя еще ни разу не вели. Сегодня был дебют.

Помахав для разгона хвостом и утробно повыв, кошка Мамахен стартанула в

мощном прыжке прямо от кухонного порога и приземлилась на стол прямо за

торчащим конфликтным стаканом, при этом даже стакан и не задев.

Припав к серому пластику стола, она зашипела, угрожающе задирая

переднюю лапу, не прекращая при этом молотить трубчатым хвостом.

– Обнаглели! – возмутился Евгений и, больше не обращая внимания на

начавшийся скандал, потянулся за своим алкоголем. Кошка зашипела сильнее и

махнула на него лапой. Руку он успел отдернуть и, приподняв зад от табурета,

решительно спихнул злой комок шерсти на пол, снова ловко увернувшись от его

когтей.

– Лучше бы вы, мамаша, за выводком смотрели, а то дети, небось

некормленые, а вы тут…

И тут он сел мимо табурета.

Потому что пока препирался с Мамахен, Семеныч неслышно подошел к

нему сбоку, аккуратненько ухватился зубастой пастью за обгрызенную табуретную