Анна Оранская - Сладкая жизнь

Однако мирный вышел разговор. Генка Славке рассказал про убийство Яши, про тот разговор, который у него был с человеком из Москвы перед убийством, и аккуратно так намекнул, что концы к тем людям ведут, с которыми Славка работает. По крайней мере покойному Яше так тот человек сказал, с которым он перед смертью встречался. А Труба кивал, особенно когда узнал, что Яшка Вадюхин близкий, — разберемся, мол, братва.

В общем, нормально так посидели. А потом в казино поехали, и Корейца он к дому привез считай уже почти в час ночи. Рановато было, тусоваться — так до утра, но Генка уж больно был деловит. Андрей ему еще возразил тогда: «Да че ты, Генах, гульнем нормально! Че суетиться, через пару дней все ясно будет, Славка ж сказал». Еще удивился, что Генка напряженный, — так по нему хрен чего поймешь, но он-то его уже знал дай Бог. То ли после убийства Яшки не отошел, то ли возвращение на родную, так сказать, землю его напрягло — не понять.

А на самом деле он чуял просто. Вадюха еще говорил, что Кореец как зверь, он чувствует больше, чем любой другой человек. Так и оказалось. Нормальная стрелка, нормальный день — и такой вот финал.

Да, где-то час был, когда они тормознули у того дома на Ленинском, где Андрей ему хату снял. Знал, что Корейцу нравится Ленинский, — он там квартиру снимал когда-то, и Вадюха там жил, и жена его Ольга, к которой Кореец заезжал частенько, после того как Вадюхи не стало, пока не убили ее через год после Вадюхиной смерти. Так что Андрей ему специально именно там хату заказал — из Лос-Анджелеса еще позвонил в Москву, сказал, чтобы нашли на Ленинском нормальную двухкомнатную квартиру, чтоб с евроремонтом, все дела. И джип, сказал, чтобы приготовили хороший — лучше «лендровер», у Корейца был когда-то такой, или «мерс» триста двадцатый, он на таком в Штатах катался. Генке он ничего не сказал, разумеется, — только в Москве. Тот улыбнулся даже — красавец Андрюха, в масть попал.

Так что, короче, тормознули у того дома на Ленинском — почти напротив Дома мебели. Ехали каждый на своей, и пацаны за ними — Генка сам попросил проводить. Андрею это еще странным показалось, решил, что отвык кореш от Москвы, расслабился в Штатах, а как вернулся, чересчур осторожничать стал. Если Генку не знать, хер чего просечешь — но он-то видел, как тот в казино на любое движение стоящих поблизости реагирует, как цепко оглядывает зал, выхватывая вновь появившихся, как рентгеном просвечивая. Вроде смотрит в одну точку, вроде игрой увлечен — а хер там, на самом деле сортирует всех, определяет, кто опасен, а кто нет.

Ну точно зверь — Вадюха говорил, он волны улавливает, которые от людей исходят, на расстоянии чувствует, кто боится, кто уверен, кого сломать можно, а кто может пулю всадить. Хохла, правда, не учуял — наверное, потому, что тот всегда рядом был, столько лет, кто ж ждал, что он таким пидором окажется. А в тот вечер чуял, что будет что-то. А он, Андрей, не понял — подумал с гордостью, что покруче Генки стал, потому что не тот уже Кореец.

Вот так и получилось все. Сам виноват — надо было сказать пацанам, чтоб Корейца до квартиры проводили, да не подумал, все ж нормально вроде было. Хорошо, отъехали не сразу — весь вечер нюхнуть хотелось, а при Генке не решался, тот против наркоты был категорически. То есть можно, конечно, было бы нюхнуть, он сам себе хозяин, не пацан ведь — но знал, что Кореец на ситуацию сошлется, нельзя, мол, сейчас.

И потому терпел, а тут Генка вошел в подъезд, и он его взглядом проводил, и вылез из «бээмвухи» своей семьсот тридцать пятой — той самой, которая теперь у мусоров была после неудавшегося захвата. Подошел к пацанам, сказал, что минут через пять тронутся обратно — пусть подождут, ему по мобильному надо связаться кое с кем и поговорить спокойно, чтоб не в дороге. И шел уже к «бээмвухе» обратно, предвкушая, как достанет сейчас из кармана припрятанный пакетик, и все запахи так остро чувствовались, и тишина пустынного двора прям звенела в ушах.

Поэтому и услышал что-то — звуки какие-то из подъезда — и обернулся, прислушиваясь, сделав шаг к двери чисто автоматически. И вдруг парень из подъезда выскочил — и застыл обалдело, увидев у входа три тачки. Лоханулись те, кто засаду устраивал, — надо ж было смотреть вниз, проверять, один вернулся Генка или нет, а эти облажались.

Он сразу просек, что не так что-то, — потому что этот, который из подъезда выскочил, задергался, заметался влево-вправо. Вышел бы спокойно, они бы и не просекли ничего — ну вышел человек, какая проблема, — а этот сам к себе внимание привлек. И ведь опытный был, сука, как выяснилось позже, — просто не ожидал, что так закончится все, думал, сразу завалят Корейца. Короче, пометался, урод, и ломанулся наконец за дом — они, оказывается, там тачку оставили. Он, Андрей, только крикнуть успел — фас! — а сам в подъезд метнулся, и несколько пацанов за ним.