Наталья Солнцева - Свидание в Хэллоуин

– Папа… Борисов и… наверное, Захар тоже в курсе.

– Лучше всего обратиться к Борисову, – предложил Матвей. – Он нейтральный человек, как я понимаю, и его взгляд наиболее объективен.

– Согласна… но я к нему не пойду! Меня и так ищут…

– Ты не собираешься возвращаться к родителям?

– Ни в коем случае! Особенно теперь.

Карелин подумал, что этот вопрос они обсудят позже.

– Тогда к Борисову пойду я, – сказал он. – Мы не можем оставаться в неведении.

– И кем ты представишься? Не вздумай упоминать о Камышине! Я запрещаю! Не хватало, чтобы меня обвинили в поджоге и убийстве баронессы.

Они перебрали десяток вариантов, пока наконец придумали, за кого будет выдавать себя Матвей.

– Скажешь, что ты – мой гражданский муж, – предложила Астра. – Я влюбилась в тебя, потеряла голову и сбежала от жениха. А связь Марины и Захара мне только на руку сыграла! Я использовала их отношения как предлог для разрыва, который и так был неизбежен.

– Роль мужа мне не по душе, – возразил он. – История нашей «любви» тоже оставляет желать лучшего. Возникнет резонный вопрос: зачем было убегать и прятаться? Раз жених тебе изменял с твоей же подругой, у тебя был серьезный повод дать ему от ворот поворот.

– Я самолюбива, высокомерна, как и подобает дочке богатых родителей, – это не позволяло мне выставить себя обманщицей. Чем же я отличаюсь от Иваницына, если тоже крутила роман с другим мужчиной? Почему прямо не сказала, что свадьбы не будет? А так – все думают, что убитая горем невеста проливает слезы в уединении, вдали от сплетен и пересудов.

– Зализывает раны и преодолевает тяжелую депрессию, – усмехнулся Карелин. – А на самом деле проводит дни и ночи в постели любовника! Мелодрама «Медовый месяц в подполье». Неплохо придумано. Душещипательно! Ты пьесы писать не пробовала?

– Я в них играть пробовала. У меня есть некоторый опыт лицедейства. Наше слабое звено – ты. Смотри не подведи.

Он расхохотался.

– Боюсь, я не Качалов и не Смоктуновский: вряд ли мне удастся убедить господина Борисова…

– Изловчишься как-нибудь! – не дослушала Астра. – Скажешь, что я не могу показаться на глаза родителям, и тем более Иваницыну. Дескать, мне жутко стыдно! Особенно после смерти Марины. Узнаешь, как она погибла, – все подробности.

Матвей перестал смеяться. Ему не хотелось ломать комедию, но и другого выхода он не видел.

Астра по-своему истолковала перемену в его настроении.

– Думаешь, смерть Марины связана с пожаром и смертью госпожи Гримм? – спросила она. – Все-таки меня подозреваешь?

Он не подтвердил, но и не стал отрицать ее слова. Такая мысль мелькала темной тенью в глубине его сознания.

– Не стоит ломать голову понапрасну. Сначала информация, потом выводы.

– Тоже верно, – согласилась она. И неожиданно добавила: – Значит, ты не актер? Просто любишь переодеваться в чужое платье?

– С чего ты взяла?

– Возможно, ты оригинал и придерживаешься моды восемнадцатого века. Чтобы выделяться в толпе.

– Глупости… – Он вспомнил о костюме Брюса. – О-о… точно! Да… ты права… иногда я делаю странные вещи…

Не рассказывать же ей про ночную прогулку по городу, про Хэллоуин? Про то, как он видел Сухареву башню и женщину, которая манила его за собой?

– Надеюсь, ты не маньяк?

– Нет, конечно, – в замешательстве пробормотал Матвей. – Что за вздор?

Он застыл с открытым ртом, потому что в этот самый момент его ум закончил поисковую работу в файлах памяти и высветил требуемое данное.

– Черт побери… Я кое-что вспомнил! Я знаю, какое здание запечатлено на флэшке из тайника!

Он уже заговорил на ее языке. Флэшка из тайника! Отлично. Теперь он еще назовется ее мужем, любовником, будет лгать уважаемым людям, прикидываться идиотом…

– Ты его где-то видел? – встрепенулась Астра.

Ноябрь заливал столицу дождями, засыпал мокрым снегом. Ночью подмораживало. Дороги и тротуары блестели, как зеркало. Радио твердило об автомобильных авариях.

Несмотря на гололед, Борисов предпочитал личный транспорт общественному.

– Уже еду, – на ходу переговаривался он по телефону с Ельцовым. – Через четверть часа буду.

– Давай, Коля, поторапливайся. Есть новости. Жду!

По тому, как Ельцов отрывисто, резко бросал фразы и так же резко отключился, Борисов понял: новости не очень хорошие. Босс не желает обсуждать их по телефону, опасаясь прослушки.

– Далась ему эта прослушка! – ворчал Борисов. – Кому за ним шпионить-то? Неужели он из-за Астры так переживает? Воистину, родительская любовь слепа. Астра пока, хвала всевышнему, не в розыске и даже не под подозрением.