Павел Светличный - Киндер-сюрприз для зэка

Костя, настороженно поблёскивая стёклами очков и держа пистолет наизготовку, прошёл по огромному залу ангара, заглядывая во все углы.

— Пусто, — сообщил он, закончив осмотр.

— Ясно, — Макс подошёл к единственному окну, забранному деревянными козырьками, наподобие жалюзи.

Послышался нарастающий шум приближающегося поезда. Помещение мастерской задрожало, а затем, войдя в резонанс с несущимся составом, горестно застонало, металл перекрытий угрожающе заскрипел.

— Твою мать, — выругался Костик, яростно ковыряясь в ухе. — Как же у нас люди вдоль железной дороги живут?

— Привыкают, — флегматично отозвался Макс, рассматривая в окошко прилегающую местность.

— Как обстановка? — поинтересовался Пирог. Он нервничал всё больше и больше, поэтому никак не мог решить, что делать с пистолетом — засунуть обратно в сумку, пристроить за поясом или продолжать держать в руке.

— Спокойная, — сказал Макс, не оборачиваясь. — Да не дёргайся ты. Положи его рядом с собой на ящики. Если надо будет — возьмёшь.

— Долго ещё? — жалобно спросил изнывающий Костя.

— Не знаю, — Макс посмотрел на часы. — Будем ждать.

Ожидание продлилось недолго. Через двадцать минут створка ворот коротко взвизгнула, пропуская внутрь две тёмные фигуры. Отсвет на безупречно белых зубах, различимый даже в таком полумраке, выдавал в одной из них, как всегда элегантного, Руслана Константиновича. Габариты другой — безошибочно свидетельствовали, что это не кто иной, как его «alter ego» в лице Антона Байдалова. Оба на мгновение замерли у входа, обводя взглядом помещение, а затем двинулись к отошедшему от окна Максу.

— Ну, ты задал нам работы, Штурман, — с лёгким укором произнёс Папа Джо и развёл руками в стороны, словно собирался по-отечески обнять расшалившегося виновника всех происшествий.

Но, обниматься они не стали. Шабарин остановился в пяти шагах, качнулся с пятки на носок, положив одну руку на лацкан пиджака, а другую засунув в карман брюк. Макс стоял перед ним, чуть повернув голову набок и рассматривая обманчиво джентльменскую внешность Руслана Константиновича, ловя даже не на слух, а кожей учащённое дыхание Костика, стоящего за его спиной.

— Вы, наверное, хотели, чтобы всё получилось легко и быстро? — спросил он.

Взгляд Макса переместился на Антона, который подошёл вслед за своим патроном и остановился на некотором отдалении слева от него. Не спереди и не позади, а, именно, слева. Макс ожидал, что он остановится именно там.

— У тебя было конкретное задание, — всё тем же отеческим тоном продолжал Шабарин. — А ты сорвался, стал творить чёрт-те что, сводить старые счёты…

— Перестаньте, Руслан Константинович, — Макс поднял руку, прерывая поток репримандов. — Вы зачем сюда пришли?

— Чтобы увидеть тебя, мальчик мой, — широко улыбнулся Руслан Константинович.

— А ещё?

Шабарин на миг запнулся, не гася, тем не менее, своей ослепительной улыбки.

— Вы пришли сюда, — сказал Макс, — потому, что сами не можете понять, что происходит.

Молчание Руслана Константиновича было более чем красноречивым.

— А убрать нежелательного свидетеля — это уже, так сказать, попутно, — добавил Макс.

— Ну, зачем ты так? — с некоторой даже обидой в голосе произнёс Шабарин. — Мы же деловые люди, а не бандиты.

«Интересно, как он договаривался с Байдаловым, — подумал Макс. — После какого знака Антон должен меня застрелить?».

— Но, ты прав, Штурман. Происходит что-то, чего мы с Антоном Павловичем не можем понять. А меня это выводит из равновесия.

— Естественно, — Макс опустил голову, разглядывая молочно-фиолетовый круг лунного света, ворвавшийся сквозь одну из прорех, и разлившийся между ними. — Тем более, что вы оказались не единственным кукловодом в этой игре.

— То есть?

Боже, как хочется курить! Почему это накатывает в самый неподходящий момент? Вместо того, чтобы сосредоточиться на происходящем, челюсти прямо сводит от желания прикусить край сигареты и глубоко затянуться горьковатым дымом.

— Дело в том, что с самого начала сюжет выстраивался совсем не так, как вы себе представляли.

Белый отблеск исчез. Это улыбка сползла с лица Руслана Константиновича.

— О чём это ты? — в его голосе уже не звучала былая уверенность.

Макс тяжело вздохнул. Костик, как завороженный, следил за его словами. Похоже, он даже забыл о пистолете, лежавшем рядом. Опять послышался, крепчавший с каждой секундой, грохот несущегося поезда. Макс сделал несколько шагов по кругу, пережидая шум. Шабарин и Байдалов невольно отступили. Все трое сейчас напоминали противников, готовящихся к смертельному поединку.