Крейг Райс - Убийство по-домашнему

— Марни… это я… Не бойся… — тихо сказал я.

— Ты? — неуверенно спросила она. Повернулась на бок и включила ночник.

Черные волосы окаймляли её маленькое личико. Без грима она выглядела лет на пятнадцать. Она чуточку подозрительно смотрела на меня. Не менее подозрительно, чем я на неё. Нерасчетливая доверчивость могла стоить мне жизни.

Когда мы так смотрели друг на друга, я заметил возле неё что-то розовое, прислоненное к стене. Это был большой потрепанный матерчатый заяц с большими ушами. Марни спала здесь в темноте с игрушкой! Все мои подозрения развеялись в мгновение ока.

— Помнишь наш договор? — спросил я. — Я сказал, что когда Селена меня отравит, я приползу к тебе за противоядием.

Я вытащил из кармана письмо самоубийцы и бросил его на одеяло. Она вынула листок бумаги из конверта и, поднеся его к лампе, прочитала. Потом подняла ко мне побледневшее лицо.

— И ты… ты случайно это нашел?

Я рассказал ей обо всем с самого начала.

— Это написала Селена. Я понял это по грамматическим ошибкам. Ты говорила, что она что-то затевает. Видишь, что она задумала? Я должен совершить самоубийство сегодня ночью. Когда завтра явится инспектор Сарджент с результатами вскрытия, все будет прекрасно и гладко устроено.

Казалось, она не слушает то, что я продолжал рассказывать о Селене и исчезнувшем пистолете. Она сидела неподвижно, глядя на меня и судорожно сжимая в руке письмо. Внезапно она бросила его на одеяло и обвила руками мою шею.

— Слава Богу, что ты вовремя все сообразил!

Из её груди вырвался короткий всхлип. Молодые неопытные губы прильнули к моей щеке.

— И ты пришел с этим ко мне… В горе ты пришел ко мне…

Она прижалась ко мне всем телом, словно неожиданно исполнилась её мечта, в осуществление которой она никогда не верила. Несмотря на беспокойство, я чувствовал себя польщенным и одновременно слегка сконфуженным. В последнее время моя мужская гордость постоянно находилась под угрозой со стороны миссис Френд и Селены. Теперь, рядом с этим юным существом, дрожащим от тревоги за меня, я чувствовал себя увереннее. Так уж бывает в жизни. Те, кого мы любим, всегда предают, а те, о ком мы не заботимся, всегда готовы прийти на помощь.

— Не тревожься, любимая, — сказал я, гладя ее темные густые волосы, — ведь я еще жив.

Она подняла на меня испуганные глаза.

— Но ведь невозможно, чтобы кто-то был настолько подлым — сказала она.

— Но ты ведь говорила, что они дьяволы. Помнишь? И ты не ожидала этого?

— Никогда в жизни. Я знала, что Селена что-то затевает, но мне бы никогда не пришло в голову нечто подобное.

— И они при тебе никогда ничего не говорили на эту тему?

— Ну что ты! Ты ведь сам убедился в том, какие между нами отношения, и знаешь, что они никогда при мне не осмелились бы… — она вздрогнула. — И что же ты теперь собираешься делать? Обратиться в полицию?

— И позволить арестовать себя по обвинению в мошенничестве относительно Лиги Чистоты? Нет уж.

— Но ведь они попытаются убить тебя!

— Чтобы это сделать, им вначале нужно усыпить мою бдительность. А я бдителен, Марни. — Я улыбнулся ей. — И кроме того у меня теперь есть союзник.

Она ответила на мою улыбку слабой гримасой. Я видел, что она очень испугалась.

— Там спит мать, да? — Я показал на стенку.

— Да.

— Мне это не нравится… Может быть, в эту минуту она подслушивает нас… Давай переберемся в салон.

— Зачем?

— Чтобы посовещаться.

Она послушно встала и поискала босыми ногами потертые шлепанцы. На стоящем у кровати стуле лежал серый халат, наверное, ровесник Марни. Она торопливо набросила его на себя, чуть сконфуженно улыбаясь мне.

— Я не очень элегантна в частной жизни, — сказала она.

— Это даже лучше. Я научился не доверять элегантности.

— Но мне ты доверяешь?

— Думаю, что да.

Она задумчиво посмотрела на меня.

— Ты вынужден, у тебя нет выбора.

Она подошла к двери и высунула голову наружу. Потом кивнула мне, как заговорщик другому заговорщику, и я выкатил кресло в коридор. Марни быстро вернулась, чтобы погасить лампу и закрыть дверь. Она тихонько толкала кресло, катящееся по залитому лунным светом коридору в маленький салон. Именно здесь состоялся мой первый разговор с инспектором Сарджентом. Марни зажгла только одну лампу и тщательно закрыла дверь.

— Может, лучше запереть на ключ, — сказал я, вспомнив о пистолете Горди.

Она повернула ключ в замке, а потом, съежившись на стуле, внимательно посмотрела на меня. Она перестала подражать Селене. Теперь она была просто обычным ласковым ребенком. Такой она мне нравилась в сто раз больше.