Крейг Райс - Убийство по-домашнему

Я почувствовал, что волосы у меня на голове встают дыбом. В полубессознательном состоянии я посмотрел на подпись, неловко нацарапанную карандашом, словно кто-то поставил её левой рукой. Под письмом была подпись: «Горди».

Прочтя первые несколько строчек этого дьявольского письма, я решил, что передо мной подлинное письмо самоубийцы, который убил мистера Френда. Однако я быстро понял, в чем дело. Правда в своей страшной выразительности словно встала перед моими глазами. Это письмо, сообщающее, что убийца мистера Френда готовится совершить самоубийство, было подписано «Горди». Речь, однако, шла не о настоящем Горди, том, который исчез в день смерти отца и больше не появился…

Письмо касалось подставного Горди!

Это было письмо миссис Френд от меня, сообщающее, что я намерен совершить самоубийство.

Когда я смотрел на письмо, мое внимание приковало одно неграмотно написанное слово: «зачемже».

Да. Не было, не могло быть никаких сомнений относительно того, кто написал это письмо. Я убедился в том, насколько справедливы были мои подозрения. Уже тогда, когда я в бессознательном состоянии лежал в клинике доктора Крофта, у Френдов наверняка был готов план. Я нужен был им для того, чтобы оставить с носом Лигу Чистоты и провести мистера Петербриджа. Однако это был только пролог. Они прекрасно понимали, что неожиданная смерть мистера Френда раньше или позже вызовет подозрения. И что им понадобится козел отпущения. Именно эта роль с самого начала предназначалась для меня. Еще один раз за этот вечер миссис Френд обманула меня.

Теперь я понял, почему она и Селена так легко согласились с планом Марни спрятать меня в вилле доктора Крофта. Им, в первую очередь, нужно было успокоить меня, так как они знали, что прежде чем дело дойдет до реализации каких бы то ни было планов, меня уже не будет на свете.

Марни с самого начала была права. Френдов можно было охарактеризовать только одним словом: дьяволы.

Это письмо написала Селена. Слово «зачемже» неопровержимо указывало на это. Однако это не означало, что она действовала в одиночку. Я мысленно представлял себе лицо миссис Френд, обнаруживающей за рамкой фотографии письмо, когда инспектор Сарджент склоняется над моим мертвым телом. Я видел его так отчетливо… С мокрыми от слез глазами она читает дрожащим голосом письмо и шепчет: «Бедный мальчик… мой бедный любимый мальчик!»

В письме упоминается, что я не буду ждать результатов вскрытия. Или другими словами… я должен совершить самоубийство раньше. Вероятно, сегодня вечером.

«Я выбрал совершенно безболезненный способ».

Они уже даже знали, каким способом убьют меня. Каким чудом я могу расстроить им этот план, если ничего, абсолютно ничего не знаю о нем!

Я неподвижно сидел в своем несчастном кресле, ясно отдавая себе отчет в том, что я совершенно лишен возможности самостоятельно передвигаться из-за гипса.

Я ощутил пронизывающий страх.

Внезапно до меня дошло, что плеск воды в ванной прекратился несколько минут назад. Я засунул письмо обратно в карман пиджака.

Я вспомнил вчерашние слова Марни: «Наступит минута, когда ты сам убедишься в том, кто такая Селена, и плача придешь ко мне…»

Марни… Да, Марни!

Дверь ванной открылась, и в комнату вошла Селена. Она завернулась, как в тогу, в пурпурную банную простыню; одно плечо у неё было обнажено. Светлые волосы она собрала высоко на макушке. Она была просто чудо! Она выглядела прекрасно — как римская императрица.

— Привет, дорогой, — чарующе улыбнулась она. — Вот твоя мнимая жена!

Но это не была моя мнимая жена. Это был мой плач.

Селена стояла в мягком свете лампы, находящейся на столике между нашими кроватями. Она вынула из портсигара две сигареты, закурила их, потянувшись через кровать, вставила одну из них мне в губы.

— Закури…

Она немного полежала на спине, с наслаждением потягиваясь на покрывале в серебристую и желтую полоску и не переставая улыбаться мне.

— Наша последняя ночь, — тихо сказала она. Села на кровати и подтянула колени к подбородку. Её лицо оказалось совсем близко от моего. Она нежно пощекотала губами мое ухо.

— Может быть, я позову Йена, чтобы он помог тебе раздеться и лечь? В этом кресле у меня к тебе нет совершенно никакого доступа.

Когда я выберусь из кресла и окажусь в клетке, дверца ловушки захлопнется, подумал я. Поэтому я ответил ей такой же улыбкой и сказал:

— Еще минуточку, Селена! Когда я сижу, я чувствую себя более мужественным.