Джеймс Чейз - С/С том 2. Вопрос времени. Как крошится печенье. Кейд

— Теперь это не имеет значения, Крис. Извини, что и так резко говорила с тобой. Я хотела оставить девушке небольшую сумму… Но теперь, когда она ушла от меня, отпала и необходимость вносить изменение в завещание. Отнесите завещание обратно в банк.

Петтерсон подумал об Эйбе Вейдмане. Придется ему сказать, что с картинами пока ничего не получилось. Но это не волновало его. Теперь Вейдман уже ничего не сможет сделать. Петтерсон скажет ему, что пытался уговорить старую леди, но она наотрез отказалась изменять завещание.

— Думаю, мне нужно немедленно поехать к миссис Флеминг. Если она все еще свободна, то я попрошу ее прийти к вам уже сегодня вечером.

— Вы это сделаете? Я буду вам очень благодарна. Мне она нравится. Нужно было сразу взять ее, а не Шейлу… Шейла была так молода.

— Да, — Петтерсон поднялся.

— О, Крис…

Он с тревогой глянул на нее. Что еще?

— Не могли бы вы поставить пленку на магнитофон? Мне немного грустно, и музыка позволит унять печаль. Пленки стоят на полке.

Он глянул на нее, сидящую под большим бело-красным зонтом, такую богатую, старую и безмерно одинокую. Старики! Зачем им деньги?!

— Вы не должны грустить, — сказал он мягко. — К чему грусть?

— Включите магнитофон, — сказала миссис Морели-Джонсон. — Вы так молоды. И вам не понять причин грусти.

Мгновение Петтерсон стоял в нерешительности, затем прошел в гостиную и посмотрел на коробки с магнитофонными лентами.

«Что сделала Шейла с лентой? — подумал он. — Забрала с собой? Стерла запись? Или все же думает шантажировать меня?» Он подумал о будущих днях, неделях, месяцах, на протяжении которых он будет ждать ее звонка.

Петтерсон взял первую попавшуюся ленту и установил на магнитофон. Затем включил аппарат и нажал кнопку воспроизведения.

Чистые, прозрачные ноты фуги Баха наполнили гостиную.

Уходя из пентхауза, Петтерсон пытался убедить себя, что все закончилось хорошо. Шейлы нет. Может быть, она забудет о нем? Чего он не мог знать, разумеется, так это того, что среди тридцати коробок, стоящих на полке, одна, надписанная «Бетховен. «Аппассионата», содержала в себе ту самую злополучную ленту. Петтерсон мог бы даже забрать ее.

Рано или поздно миссис Морели-Джонсон попросит свою следующую помощницу-компаньонку поставить именно эту пленку на воспроизведение…

Это не более, чем вопрос времени.

Часы, висевшие на стене, показывали 3.50 ночи, когда на рабочем столе сержанта Бейглера резко зазвонил телефон.

Бейглер, крепкого телосложения мужчина с багровым, одутловатым лицом, недовольно поморщился, глядя на циферблат. Короткопалой могучей рукой он рывком сорвал трубку с рычага и рявкнул:

— Бейглер! В чем дело?

— Гарри Броунинг хочет поговорить с вами, — тут же ответил дежурный сержант. — Похоже, что-то важное.

Бейглер сердито нахмурился. Гарри Броунинг был владельцем ресторана «Ла-Коквилль», одного из трех самых престижных и дорогостоящих ресторанов в Парадиз-Сити. Он был другом мэра города, а также шефа полиции — капитана Террела. Это автоматически ставило его в категорию весьма влиятельных людей, которых уважал и побаивался Бейглер.

— Соедини меня, Чарли.

Бейглер потянулся за сигаретой, но с сожалением обнаружил, что пачка пуста. К тому же он выпил последнюю чашку кофе полтора часа назад. У Бейглера были два ярко выраженных недостатка: курение и кофе, и то и другое — без удержу.

— И пошли кого-нибудь за кофе, Чарли. У меня что-то пересохло в горле.

— О’кей, — дежурный сержант Чарли Таннер криво улыбнулся: он всегда посылал кого-нибудь за кофе для Бейглера. — Соединяю.

Послышался щелчок в микрофоне, затем глубокий звучный голос пророкотал:

— Это вы, Бейглер?

— Совершенно верно, мистер Броунинг. Чем могу быть полезен?

— Черт знает что! У меня в зале мертвая женщина! Я хочу, чтобы вы поскорее приехали сюда и убрали ее. Может быть, для вас, Бейглер, трупы — вещь обычная, но для меня все чертовски серьезно. Я хочу избежать огласки. Вы меня понимаете? Если об этом пронюхает пресса, я кое с кого сниму шкуру. Я не шучу.

Бейглер вздрогнул и мгновенно забыл о духоте, отсутствии сигарет и кофе.

— Нет вопросов, мистер Броунинг. Не беспокойтесь. Все будет в порядке.

— Единственное, о чем я беспокоюсь, так о том, чтобы все было проделано оперативно и наилучшим образом. Это уже ваши трудности, Бейглер, как вы устроите, но мне ни к чему лишние волнения, кстати, как и вам!