Джеймс Чейз - С/С том 2. Вопрос времени. Как крошится печенье. Кейд

— Почему ты думаешь, что я такой сумасшедший? — улыбнувшись, Гамильтон взбежал по мраморным ступенькам ресторана.

Бейглер негромко выругался и тронул машину с места, направляясь на Сеавью-бульвар.

У Тикки Эдриса была огромная шишкообразная голова, мощные руки и ноги и рост три с половиной фута. Один из тех, кого профессора медицины называют гипертрофированными карликами.

Последние восемь лет Эдрис работал официантом и по совместительству мойщиком посуды в ресторане «Ла-Коквилль». Он был своего рода знаменитостью, и люди специально приходили в ресторан, чтобы увидеть маленького человечка с грустными глазами и быстрой суетливой походкой. С годами карлик начал обращаться с посетителями весьма фамильярно, чего даже Броунинг не мог себе позволить. Но они получали от этого удовольствие — род извращения.

В своем рабочем халате, висевшем на нем, как балахон, Эдрис выглядел ряженым. Он как раз закончил полировать последний бокал, когда к нему подошел Льюис, метрдотель ресторана.

— Они хотят поговорить с тобой, Эдрис, — сказал он. — Отвечай только на их вопросы. Чем меньше каждый из нас будет говорить на эту тему, тем лучше для мистера Броунинга.

Эдрис повесил полотенце и снял фартук. Его чисто выбритое лицо осунулось, под глазами залегли темные круги. Он работал без отдыха с шести часов вечера и чувствовал себя очень усталым.

— О’кей, мистер Льюис, — он натянул белую куртку официанта, — предоставьте это мне.

Он вышел из моечного отделения и направился в бар. В дальнем конце зала фотографы трудились вовсю, делая снимок за снимком мертвой женщины.

Шеф полиции Террел, высокий светловолосый мужчина с квадратным подбородком, разговаривал с Броунингом. Глядя на его энергичные действия, нельзя было поверить, что он только что поднялся с постели, разбуженный звонком Бейглера.

Маленький толстячок — доктор Ловис, полицейский врач — с нетерпением дожидался, пока фотографы закончат свою работу.

Два дактилоскописта, которые сидели на табуретах у стойки бара, с тоской взирали на ряды бутылок и тоже ждали, когда фотографы прекратят свою суету.

Фред Хесс и детектив третьего класса Макс Якоби с записной книжкой в руке сидели на табуретах. Хесс поднял голову и, увидев Эдриса, тотчас же подозвал его к себе.

— Так ты и есть тот официант, который обслуживал умершую женщину?

— Да.

Хесс некоторое время изучал стоящего перед ним карлика, но по всему было видно, что его мысли заняты чем-то другим. В свою очередь Эдрис тоже с живейшим интересом изучал детектива. Его лицо ничего не выражало, а толстые коротенькие руки были сложены на животе.

— Твое имя?

— Тикки Эдвард Эдрис.

— Адрес?

— Ист-стрит, 24, Сеакомб.

Сеакомб был окраиной Парадиз-Сити, где в основном жили люди, имеющие низкие доходы.

В то время, как Хесс задавал вопросы Эдрису, Якоби, молодой розовощекий человек, тщательно записывал ответы.

— В котором часу она появилась в ресторане? — Спросил Хесс, прикуривая сигарету.

— Чуть позже одиннадцати. Точнее, в 23.08.

Хесс с удивлением глянул на карлика.

— Откуда такая точность?

— Как раз в этот момент я посмотрел на часы.

— Она была одна?

— Да.

— Она сразу же заняла этот кабинет?

— Нет. Чуть позже, когда бар опустел и все перешли в ресторан. У нас в ресторане достаточно отдельных кабинетов.

— Как она выглядела?

Хесс был уверен, что Террел и Броунинг внимательно слушают его вопросы и ответы официанта. Оглянувшись, Эдрис поймал хмурый взгляд Броунинга и сказал немного торопливо:

— Она выглядела совершенно нормально.

— Зашла в кабинет и… Чем она занялась?

— Села за столик и, когда я поинтересовался, не ждет ли она кого, ответила отрицательно. Заказала виски с содовой. Я приготовил напиток и подал ей.

— Что случилось потом?

— Я отправился в ресторан обслуживать других клиентов. Когда вернулся назад в бар, штора в ее кабинете была опущена. Я поинтересовался у бармена, присоединился ли кто-нибудь к клиентке, но бармен сказал, что она до сих пор одна. Я подумал, что ей не хочется, чтобы ее тревожили, и не подходил к ее кабинету.

— Итак, вы решили, что она хочет побыть в одиночестве. Что случилось потом?

— Мы закрываем около 2.30. Когда большинство посетителей вышло, штора все еще была опущена. Я подошел к кабинету и окликнул клиентку, но ответа не последовало. Я заглянул туда и… увидел ее.

— Как я понял, более трех часов она была вне поля зрения?