Джеймс Чейз - С/С том 2. Вопрос времени. Как крошится печенье. Кейд

— Извините, мистер Петтерсон… Мистер Ласси хотел бы перекинуться с вами парой слов.

— Позже, — сурово сказал Петтерсон. — У меня назначена встреча с миссис Морели-Джонсон.

— Он как раз и хочет поговорить с вами о старой леди.

Петтерсон в нерешительности остановился, затем согласно кивнул. Пройдя по коридору, он зашел в кабинет директора отеля.

Ласси поднялся со своего места и пожал руку Петтерсону.

— Я подумал, что вам лучше узнать последние новости, — сказал он. — Мисс Олдхилл уехала. Миссис Морели-Джонсон очень взволнована.

Петтерсон вздрогнул, непонимающе глядя на Ласси.

— Уехала?

— Пока мадам обедала в ресторане, мисс Олдхилл собрала свои вещи и покинула отель. Она оставила записку. — Ласси протянул Петтерсону листок бумаги.

Петтерсон положил коробку с мармеладом на стол и взял записку. Он прочел:

«Дорогая миссис Морели-Джонсон.

Простите, что я покидаю вас. Поймите меня, пожалуйста. Спасибо вам за вашу доброту. Я не хочу возвращаться. Пожалуйста, не думайте плохо обо мне.

С искренним уважением, Шейла Олдхилл».

Некоторое время Петтерсон непонимающе смотрел на строчки записки, затем поднял глаза на Ласси.

— Я не могу в это поверить. Так… она действительно уехала?

— Да. Она забрала все свои вещи. Мадам ничего не понимает.

— Я сейчас поднимусь наверх. — Сложив записку вчетверо, Петтерсон положил ее в карман. — Как я понял, мне нужно будет подыскать замену Шейле. Я подумаю над этой проблемой. Вы можете подыскать кого-нибудь, кто бы присмотрел за ней на первое время?

— Нет вопросов. Я уже распорядился, чтобы Мария, ее горничная, побыла у нее. Она уже там.

— Благодарю вас. — Петтерсон взял коробку с мармеладом и, еще раз пожав руку Ласси, направился к лифту. Пока лифт поднимался на двадцатый этаж, он лихорадочно размышлял о судьбе магнитофонной ленты. Только это интересовало его в данный момент. Почему Шейла так поступила? Может быть, она захватила ленту с собой? И потому будет шантажировать его? Он вновь почувствовал дуновение сибирского ветра, хотя и ехал в замкнутой кабине лифта.

Дверь пентхауса открыла Мария, толстая добродушная горничная. Она с беспокойством глянула на него.

— Как она? — спросил Петтерсон, войдя в вестибюль.

— Она бывала и в лучшем настроении, сэр. Она ждет вас на террасе.

Петтерсон отбросил панические мысли и через гостиную прошел на террасу.

Миссис Морели-Джонсон сидела под красно-белым зонтиком, неподвижным взглядом глядя на пристань внизу. Ее сухонькие руки лежали на коленях, и Петтерсон в первый раз увидел, какие они старые и морщинистые. Услышав шум его шагов, она обернулась и глянула на Петтерсона сквозь сильные линзы очков, затем улыбнулась.

— Я не знаю, что бы я делала без вас, Крис. — Она протянула ему сухую изящную руку.

Совесть на миг проснулась в Петтерсоне. Он склонился над ней и прикоснулся губами к дряблой коже.

— Мистер Ласси уже сообщил мне о ваших неприятностях, — сказал он, ставя коробку на стол. — Я ничего не могу понять. Мне казалось, она была счастлива работать с вами. Я ничего не понимаю… это что-то чрезвычайное…

Миссис Морели-Джонсон махнула рукой, остановив поток его слов.

— Я тоже ничего не могу понять. Она так молода. Может быть, что-то заставило ее покинуть меня? Старые люди никогда не поймут молодежь. Что больше всего меня огорчает, так это то, что она даже не попрощалась со мной.

— Да, — Петтерсон сел. — Я тоже огорчен. Может быть, мне переговорить еще раз с миссис Флеминг… Ведь вы симпатизировали ей.

— Да… Сделайте это. Старухе нужна старуха. — Миссис Морели-Джонсон вновь всплеснула руками. Петтерсон понял, что она смирилась с поражением. — Вы сделаете это для меня, Крис?

— Конечно.

— И все же было что-то в этой девушке, что мне очень нравилось, — продолжала она. — Вы читали ее записку. «С искренним уважением». Я думаю, она действительно меня уважала.

Петтерсон беспокойно заерзал.

— Я уверен в этом.

— Да, — миссис Морели-Джонсон сняла очки, — она была очень мила со мной. Мне будет не хватать ее.

Она вновь надела очки и, наклонившись вперед, посмотрела на коробку. — И вы очень милы, Крис. — Ее пальцы погладили его руку. — Это такое редкое явление в наши дни. Благодарю вас… И я не забуду этого… ты увидишь. — Она улыбнулась.

От стыда Петтерсон покраснел.

— Я всегда был рад помочь вам, — пробормотал он. — Я принес завещание.

Она махнула рукой.