Мишель Бюсси - Самолет без нее

Чтобы твой змей взлетал все выше и выше. Без экипажа и пассажиров.

И никогда не мог бы разбиться.

После 1980 года Николь уже не могла смотреть на небо как прежде. А малышка Эмили неустанно «путешествовала» по миру. Япония. Мали. Колумбия. К бабушкиному фургону она возвращалась с горящими от восторга глазами. На лужайке возле пляжа собрались все племена и народы.

— Бабуля, ты видела? Ты видела?

Николь, едва не плача, пошла прочь от пляжа. В этом году Эмили впервые в жизни пропустит фестиваль воздушных змеев в Дьеппе.

Николь вошла в булочную, не без оснований опасаясь, что и здесь ее ждет повторение дурацкой сцены, разыгравшейся в рыбной лавке.

— А, Николь! Тебе багет?

— Да, багет. И одно пирожное. Саламбо.

— Да что ты? Саламбо? Значит, Марк приезжает?

Саламбо. Любимое пирожное Марка. Во всяком случае, когда ему было десять лет, он их обожал. Николь понимала, что поступает нелепо, продолжая потчевать взрослого парня детскими лакомствами. Но ей это доставляло удовольствие. А Марк всегда был воспитанным мальчиком.

Николь посмотрела на часы. Внук будет здесь часа через два. Она медленно шла мимо порта, направляясь к подъемному мосту через канал, отделявший квартал Полле от остальной части Дьеппа. Островок посреди города.

Мыслями она неотступно возвращалась к телефонному разговору с Марком. Он говорил про голубой конверт, который ему дала Матильда де Карвиль. С результатами теста ДНК. Она запретила ему самостоятельно вскрывать конверт. Это подарок для бабушки.

Мерзавка!

Николь пришлось остановиться. Мост поднимали, пропуская средних размеров грузовое судно под нигерийским флагом. Своей очереди ожидали еще несколько. Что они везут? Бананы? Ананасы? Древесину экзотических пород?

«Да что она о себе возомнила, эта гадина? Что она ясновидящая? Что она единственная сообразила про тест ДНК? Что она купила Кредюля Гран-Дюка с потрохами? Неужели она думала, что детектив сумеет добыть каплю крови Эмили так, чтобы ее бабушка ничего не заподозрила?»

Перед мостом выстроилась цепочка автомобилей. К запаху моря здесь примешивалась бензиновая вонь, и Николь закашлялась. «Нет, не такая уж она проницательная, эта старая интриганка Матильда де Карвиль. А Гран-Дюк никогда не был негодяем. Он не пошел на поводу ни у кого. Взял и заказал два теста ДНК. И получил два голубых конверта. По конверту для каждой бабки».

Николь повернула голову. Над домами и над пляжем, высоко в небе парил гигантский воздушный змей в виде китайского дракона. Она улыбнулась. У нее во втором ящике комода, запирающемся на ключ, лежит голубой конверт, врученный ей Гран-Дюком. А в конверте — результаты сравнительного анализа двух образцов крови: ее собственной и Эмили. Так что «новость», которую послушный Марк везет ей от Матильды де Карвиль, лишь подтвердит то, что ей и так давно известно.

Мост наконец-то опустили. Машины заурчали двигателями. Николь снова закашлялась.

Она вскрыла конверт в 1995 году. Так что она уже целых три года знает правду.

«Теперь придется поговорить об этом с Марком. Никуда не денешься. Сегодня же вечером. Она еще может спасти одну человеческую жизнь. Потом будет поздно. Конечно, ей надо было сделать это гораздо раньше. Легко сказать.

Ведь результаты теста означают…

Что? Свободу?

Возможно.

При условии, что теряешь все».

2 октября 1998 г., 17.11.

Поезд миновал гряду холмов Дёз-Аман, не снижая скорости пролетел через железнодорожный мост в Лемануар-сюр-Сен и без остановки проследовал через Пон-де-лʼАрш. Марк сидел, прижавшись лбом к оконному стеклу, и не чувствовал холода. Потом протянул руку и включил лампочку над головой.

Дневник Кредюля Гран-Дюка.

Начало 1990-х не ознаменовалось какими-либо существенными сдвигами в расследовании. Я несколько раз съездил в Турцию и в Канаду, но избавлю вас от описания красот Золотого Рога и Шикутими. Раз в год я по-прежнему совершал паломничество на гору Мон-Террибль. Назым несколько дней просидел в засаде возле хижины, увы, безрезультатно.

Одним словом, ничего нового узнать не удалось. Приблизительно в это время у меня начала развиваться депрессия. Во всяком случае, если меня попросят назвать точную дату, то я так и скажу: где-то между 1990 и 1992-м. Можно озаглавить этот период как «Крах иллюзий».

След, ведущий к Жоржу Пеллетье, также зашел в тупик. Бомж как будто испарился. Не иначе, его на одной из ярмарок умчал в никуда «поезд-призрак»… Я перестал наращивать размер премии за детский браслет. Сумма награды застыла на отметке 75 тысяч франков.