У Бэрли - Детектив Уайклифф и охота на дикого гуся

- А в последнее время?

Лэйн пожал плечами:

- За последние два года я был в магазине раз пять-шесть.

- А в последний раз когда это было?

- Вечером в субботу. Но я не зашел, а просто позвонил в дверь...

Уайклифф ощутил, как внутри у него все напряглось:

- А в какое время это было?

- Ну, примерно без четверти десять. Точно не помню. Вообще, я забрел туда случайно. Когда Джо был у меня вечером в четверг, я предложил ему взять посмотреть книгу Энтони Колриджа о мебели в стиле "чиппендейл", но он ее позабыл прихватить. В субботу я весь день корпел в своей мастерской, а вечерком, когда дождь прекратился, я решил немного прогуляться и подышать воздухом, а заодно занести ему книгу.

- Вы вошли в боковую дверь?

- Я уже собирался было, но потом увидел свет в окне, и просто постучал по стеклу витрины, и ко мне вышел Дэвид.

- А Джозефа вы видели?

- Нет. Дэвид сказал мне, что брат сильно не в духе и лег пораньше спать. Ну, я отдал книгу Дэвиду и попросил передать. Вот и все.

- А вы понимаете, что примерно в это время Джозеф погиб?

- Откуда мне знать, когда погиб Джозеф? Я только прочел об этом в газетах - а там таких подробностей не было.

- Во всяком случае, вы последний человек, видевший Дэвида Клемента! Как он выглядел? Обыкновенно? Или был взволнован? Или на грани срыва?

Лэйн коротко рассмеялся:

- Ну, примерно такой, как всегда. Не слишком гостеприимен, и мне показалось, что он ждал прихода кого-то еще. Впрочем, я могу и ошибаться.

Уайклифф встал и откланялся:

- Спасибо за вино.

Лэйн проводил его до дверей дома и дальше - в заброшенный сад, похожий на пустую съемочную площадку, до появления актеров и операторов с камерами. Уайклифф сел в свою машину и поехал назад в офис, чувствуя себя странно неспокойным.

Разговор с Лэйном возбудил его воображение. Он очень живо представил себе, как трое молчаливых холостяков собирались вместе, рассаживались полукругом у камина, молча курили трубки и пили вино или виски, и тишина лишь изредка нарушалась позвякиванием горлышка бутылки о край стакана или потрескиванием угольков в пламени. Да еще эти часы на каминной полке мерно постукивали, отмеряя безразмерное время... "Тебе налить, Джо?" - "Нет, с меня, пожалуй, достаточно". Тогда Лэйн наливал себе прозрачного белого вина и отставлял бутылку подальше о пламени камина. А минут через десять майор хрипло спрашивал: "Ну что, может сыграем партию-другую?.." И тогда они переходят к круглому столу со своими стаканами и садятся играть. "Ваш стакан пустой, майор. Может, для разнообразия попробуете вот это винцо?.."

Интересно, обращались ли они к майору по имени? Нет, сомнительно.

Это ведь было своего рода бегство. Майор бежал от своей сестры и, возможно, пытался заглушить разочарование в жизни. Для Джозефа Клемента это было бегство от нелюбимого брата и его темного бизнеса, который перестал приносить прибыль, а стал источником постоянного беспокойства. А для самого Лэйна - возможно, это общение позволяло забыть о заячьей губе и всех тех унижениях, которые он наверняка испытывал с раннего детства...

В офисе Уайклиффа ждал Керси.

- Звонил мистер Редферн. Молли Стоукс села на одиннадцатичасовый поезд и прибыла в три часа. Я послал Фаулера проследить за нею. По словам Редферна, она ни с кем не вступала в контакт, что само по себе немало значит. Он считает, что девушка теперь так же жаждет разыскать Дэвида Клемента, как и мы.

- А что там поет Уоддингтон?

- Наш Борн присутствует на допросах, которые проводит Минз. Там присутствует адвокат, все чин-чинарем, и Минз уже дважды беседовал по телефону со своим шефом в Лондоне. Похоже, они хотят забрать Уоддингтона к себе в Лондон.

Голова у Уайклиффа все еще была занята Лэйном и попойками в его доме. Поэтому он мог показаться со стороны вялым и безучастным.

- Ну, и что ты думаешь обо всем этом?

- Не могу себе вообразить Уоддингтона в качестве киллера, - сказал Керси.

- Я тоже. Так что нам остается искать убийцу. Передай Борну, чтобы привел в порядок свои записи допросов, а там посмотрим...

Уайклиффу всегда было очень трудно думать в одном направлении сколько-нибудь долгое время. Мозги у него работали иначе. Идеи возникали на кромке сознания и складывались в хрупкий калейдоскоп словно сами по себе, их нельзя было понукать... То один, то другой аспект дела неожиданно всплывал перед его мысленным взором, и он пытался всякий раз пристально вглядеться в возникающие фигуры, иногда довольно причудливые...