Тесс Герритсен - Жатва

– Вы что-то припоминаете?

– Да. Доктору Леви не очень понравилось, что в ту ночь дежурным ординатором была я.

– Почему не понравилось?

– Опять-таки из-за этой пациентки. У нас с ее мужем произошел конфликт. Довольно серьезный. – Эбби отвернулась. Ей сейчас очень не хотелось снова думать о Викторе Воссе. – Аарону хотелось, чтобы в ту ночь я вообще не приближалась к миссис Восс.

Молчание Кацки заставило ее снова поднять глаза.

– Речь о жене Виктора Восса? – спросил он.

– Да. Вам знакомо это имя?

Кацка откинулся на спинку скамейки, почти бесшумно выдохнул.

– Я знаю, что он создал корпорацию «Ви-эм-ай интернейшенл». А какую операцию его жене делали в вашей клинике?

– Пересадку сердца. Сейчас ее состояние значительно лучше. После нескольких дней лечения антибиотиками лихорадка отступила.

Кацка смотрел на фонтан. В свете солнца водяные струи были похожи на золотую цепь. Неожиданно детектив поднялся со скамейки.

– Доктор Ди Маттео, спасибо, что выкроили время для разговора со мной, – сказал он. – Возможно, я еще вам позвоню.

Эбби хотела ответить: «В любое время», но Кацка стремительно зашагал к выходу. Как это у него получалось: от полной неподвижности – к движению со скоростью звука?

Опять пейджер. Ее снова вызывала ординаторская. Эбби утихомирила назойливую коробочку и огляделась по сторонам. Кацки словно и не было. Коп, владеющий волшебным навыком мгновенного исчезновения. Продолжая раздумывать над его вопросами, Эбби вернулась в вестибюль и позвонила в ординаторскую.

– Извините, только сейчас освободилась, – сказала она секретарше.

– Для вас две новости. Звонила Хелен Льюис из Банка органов Новой Англии. Интересовалась, получили ли вы ответ на запрос о доноре сердца. Она ждала на линии, но вы не ответили, и она повесила трубку.

– Если она снова позвонит, скажите, что да, ответ я уже получила. А что за вторая новость?

– Вам принесли заказное письмо. Я расписалась в получении. Надеюсь, ничего страшного?

– Заказное? – переспросила Эбби.

– Да. Всего несколько минут назад принесли. Я подумала: надо вам сообщить.

– Кто отправитель?

Секретарша зашелестела бумагами.

– Тут штамп стоит. «Юридическая фирма „Хокс, Крейг и Сассман“».

Эбби показалось, что ее живот летит куда-то вниз.

– Я сейчас поднимусь, – сказала она, вешая трубку.

Опять иск Террио. Жернова судебной системы завертелись, угрожая стереть доктора Ди Маттео в порошок. Пока Эбби ехала в лифте, у нее вспотели руки.

«Доктор Ди Маттео, известная своим спокойствием во время операций, – просто-напросто невротичка».

Секретарша говорила по телефону. Увидев Эбби, она лишь кивнула головой в сторону стеллажей с письмами.

В ячейке Эбби лежал всего один конверт. В левом верхнем углу красовался строгий штамп юридической фирмы «Хокс, Крейг и Сассман».

До нее не сразу дошло содержание письма. Затем, когда Эбби обратила внимание на имя истца, ее живот перестал падать. Он рассыпался на кусочки. Письмо было никак не связано с Карен Террио. Речь шла о другом бывшем пациенте Эбби – некоем Майкле Фримене, который страдал алкоголизмом. Случилось так, что у него в пищеводе вспух и лопнул кровеносный сосуд. Фримен умер прямо в палате от обильного кровотечения. Эбби тогда была интерном. Она помнила, как ее потрясла эта трагическая и нелепая смерть. И вот теперь вдова Фримена подавала запоздалый иск против доктора Ди Маттео, поручая представлять свои интересы фирме «Хокс, Крейг и Сассман». Эбби значилась ответчицей. Единственной ответчицей.

– Доктор Ди Маттео, вам плохо?

Эбби вдруг обнаружила, что стоит, упираясь в стеллажи, а кабинет секретарши почему-то слегка раскачивается. Секретарша вопросительно смотрела на нее и хмурилась.

– Все… в порядке, – пробормотала Эбби. – Просто день сегодня… тяжелый.

Из кабинета она уходила, ощущая себя полководцем, разбитым на всех флангах. Ей захотелось забиться в какой-нибудь тихий угол. Ординаторская пустовала. Эбби закрылась изнутри и села на кушетку. Потом достала злополучное письмо и несколько раз перечитала.

За две недели – два иска. Вивьен была права: Эбби придется до конца своих дней выступать ответчицей в судах.

Нужно было бы позвонить адвокату, но на это у Эбби не осталось сил. Она сидела и тупо смотрела на заказное письмо. Она думала о годах учебы, о работе, об удачно складывавшейся карьере. А теперь ее карьера висит на волоске. Эбби вспоминала, как вечерами засыпала над учебниками. Соседки по общежитию ходили на свидания. У нее на это не было времени. По выходным она работала в две смены больничным флеботомистом. Ее мутило от прозрачных трубок, заполненных донорской кровью. Но ей нужны были деньги, чтобы платить за учебу. На ней и сейчас висели сто двадцать тысяч долларов долга по студенческим займам. Она вспоминала свои скудные обеды из сэндвичей с арахисовым маслом. А сколько фильмов, спектаклей и концертов она пропустила, сберегая время для учебы.