Тесс Герритсен - Жатва

– Это Нина Восс, – сказал Аарон.

Эбби молчала. Ее ошеломил ужас в глазах женщины.

– Ее привезли восемь часов назад, и почти сразу же ее состояние начало ухудшаться. В пять часов у нее останавливалось сердце. Желудочковая тахикардия. Двадцать минут назад снова остановилось сердце. Пришлось делать интубацию. Сегодня вечером ее должны были оперировать. Команда была готова. Операционная – тоже. Я уже не говорю о пациентке. И вдруг мы узнаём, что донора отправляют на жатву намного раньше, чем установлено графиком. А потом оказывается, что сердце, которое должны были пересадить этой женщине, украли. Слышите, доктор Ди Маттео? Украли!

Эбби молчала. В оцепенении она могла только смотреть на все, что происходило внутри пятого отсека. В это мгновение Нина Восс подняла глаза, и их взгляды встретились. Глаза, полные боли, взывали о милосердии. Это было как удар.

– Мы не знали, – прошептала Эбби. – Мы и предположить не могли, что она в критическом состоянии…

– Вы понимаете, что будет дальше? У вас есть хоть отдаленное представление?

– Но тот парень… – пробормотала Эбби. – Его спасли.

– А что будет с этой женщиной?

Эбби не находила слов для ответа. Что бы она сейчас ни сказала, какие бы аргументы ни привела в свою защиту, это не могло ни облегчить, ни оправдать страданий пациентки по другую сторону стекла.

Эбби едва заметила мужчину, вышедшего из сестринской. Мужчина направился в ее сторону. Только услышав: «Она и есть доктор Ди Маттео?», Эбби вгляделась в его лицо. Этому человеку было за шестьдесят. Высокий, хорошо одетый, он принадлежал к тому типу мужчин, само присутствие которых требовало внимания.

– Да, я Эбби Ди Маттео, – тихо сказала Эбби.

Стоило ей представиться, как глаза мужчины вспыхнули нескрываемой яростью. Эбби невольно попятилась. Мужчина надвигался на нее. Его лицо потемнело от гнева.

– Значит, вы – вторая, – бросил он. – Вы и та паршивая китаеза!

– Мистер Восс, прошу вас, – осторожно проговорил Аарон.

– Думаете, меня можно водить за нос? – заорал на Эбби Восс. – Можно издеваться над моей женой? Вам это так просто не сойдет… доктор. Будьте вы прокляты! Я позабочусь, чтобы вы ответили сполна!

Сжав кулаки, он шагнул к Эбби.

– Мистер Восс, уверяю вас, мы поступим с доктором Ди Маттео по законам медицинской этики, – лепетал Аарон.

– Я требую, чтобы ее вышвырнули из вашей больницы! Я больше не желаю видеть ее физиономию!

– Мистер Восс, я вам очень сочувствую, – начала Эбби. – Вы не представляете, как я вам сочувствую.

– Уберите ее прочь от меня! – заорал Восс.

Аарон поспешил встать между ними. Крепко взяв Эбби за руку, он потащил ее к выходу из отделения.

– Вам лучше уйти.

– Если поговорить с ним, объяснить…

– Настоятельно прошу вас немедленно покинуть отделение.

Эбби оглянулась на Восса. Тот замер у стекла пятого отсека, будто страж. Можно было подумать, что его жене отовсюду грозит опасность и он – ее единственная защита. Эбби впервые видела столько ненависти во взгляде. Какой тут разговор, какие объяснения?!

– Я ухожу, – сказала она Аарону и быстро пошла к выходу из отделения интенсивной терапии.

Через три часа на Таннер-авеню остановилась машина. Стюарт Сассман выключил мотор и некоторое время сидел в салоне, разглядывая дом под номером 1451. Дом был весьма скромного вида, с темными ставнями и крытым парадным крыльцом. Участок окружал забор из белого штакетника. Было темно, и двора Сассман почти не видел, однако интуиция подсказывала, что здесь любят порядок. Наверняка и трава подстрижена, и сорняки на клумбах выполоты. В воздухе слабо пахло розами.

Сассман вышел из машины, прошел через калитку и поднялся на крыльцо. В доме горел свет, а сквозь зашторенные окна были видны движущиеся силуэты его обитателей.

Он нажал кнопку звонка.

Дверь открыла пожилая женщина. Усталое лицо, усталые глаза, ссутулившиеся плечи. Чувствовалось, на эти плечи свалилось большое горе.

– Что вам угодно? – спросила женщина.

– Простите, что побеспокоил вас в столь позднее время. Меня зовут Стюарт Сассман. Я мог бы переговорить с Джозефом Террио?

– Он сейчас не будет говорить ни с кем. Думаю, вы поняли, что у нас… у нас в семье трагедия.

– Я понимаю, миссис…

– Террио. Я мать Джо.

– Миссис Террио, я знаю о печальной участи вашей невестки. Приношу вам свои глубочайшие соболезнования. Но мне крайне необходимо поговорить с вашим сыном. Это касается смерти Карен.