Тесс Герритсен - Жатва

Марк нажал на поршень шприца.

Свет в глазах Эбби начал тускнеть. Лицо Марка дрогнуло, словно отражение на воде. Затем и оно померкло. Мир вокруг Эбби погружался в серые тона.

Я любила тебя.

Я любила тебя…

Дверь оказалась заперта.

Яков отчаянно дергал ручку, однако дверь не поддавалась. Куда теперь? Подняться на камбузном лифте? Яков подбежал к лифту, нажал кнопку. Тросы не шелохнулись.

Мальчишка лихорадочно озирался, выискивая, где еще можно спрятаться. Кладовая. Шкафы. Холодильная камера размером с небольшую комнату. Спрятаться-то можно, но лишь временно. Грегор и другие обрыщут все и в конце концов найдут его.

Нужно сделать так, чтобы поиски затянулись.

Яков поднял глаза к потолку. Камбуз освещался тремя обычными лампочками. На них даже колпаков не было. Он бросился к шкафу, достал тяжелую керамическую кружку. Взрослые из таких пили кофе. Размахнувшись, он швырнул кружку в ближайшую лампочку.

Лампочка разлетелась вдребезги. В камбузе стало чуть темнее.

Яков достал еще несколько кружек. Во вторую ему пришлось бросить три раза, но и она наконец разбилась.

Он уже собирался угробить последнюю, когда вдруг зацепился взглядом за приемник кока. Приемник стоял на своем обычном месте – на шкафу. В сеть он включался через шнур-удлинитель. Раньше Яков не обращал внимания, куда шел этот шнур. А шнур шел к розеткам над столом, на котором стоял тостер.

На плите Яков увидел пустую кастрюлю. Сняв с конфорки, мальчишка дотащил кастрюлю до раковины и отвинтил кран.

Приемник орал на полную мощность.

Грегор торопливо открыл замок, дернул дверь и вошел внутрь. Музыка гремела в полной темноте: барабаны и электрогитары. Грегор нащупал выключатель, вдавил кнопку. Свет не загорелся. Грегор пощелкал выключателем. Света по-прежнему не было. Он шагнул вперед. Под подошвой хрустнуло стекло.

«Этот сучий выползок разбил лампочки. Задумал в темноте слинять от меня».

Грегор плотно захлопнул дверь. Чиркнув спичкой, он достал ключ от камбуза и снова запер дверь. Теперь не улизнет. Догоревшая спичка обожгла ему пальцы.

– Эй, пацан, вылезай! – крикнул в темноту Грегор. – Ты настоящим мужиком оказался. Мне такие нравятся. Тебе ничего не будет. Вылезай!

В темном пространстве камбуза по-прежнему гремело радио, заглушая все прочие звуки. Грегор пошел на звук, потом остановился и зажег вторую спичку. Орущий приемник стоял на разделочном столе. Грегор выключил радио. Рядом с приемником лежал тесак для мяса, а возле него – какие-то коричневые ошметки. Резина, что ли?

«За ножи кока взялся?»

Спичка погасла.

Грегор вытащил пистолет и снова крикнул:

– Парень! Я же все равно тебя найду!

Только сейчас Грегор почувствовал, что у него вымокли ноги.

Он чиркнул третьей спичкой и посмотрел вниз.

Он стоял в луже воды. Хана его модным кожаным ботинкам. Откуда взялась вода? В колеблющемся пламени спички Грегор увидел, что пол камбуза наполовину залит водой. У самого края лужи поблескивали кольца шнура-удлинителя. Колодка была срезана. Ошеломленный Грегор повел глазами вдоль шнура и увидел, что тот поднимается вверх, к стулу.

Спичка догорала. Последним, что успел увидеть Грегор, была прядь светлых волос и детская фигурка. Рука мальчишки застыла возле стенной розетки.

Пальцы сжимали вилку шнура-удлинителя.

Тарасов взял с подноса скальпель.

– Делайте первый надрез, – велел он Марку.

В глазах Марка мелькнул испуг.

«У тебя нет выбора, Ходелл, – подумал Тарасов. – Это ты стремился протащить ее в нашу команду. Ты допустил серьезную ошибку, тебе ее и исправлять».

Ходелл взял инструмент. Еще не приступили к операции, а у него уже весь лоб в поту. Он остановился. Скальпель замер над животом Эбби. И он, и Тарасов знали: это проверка. Возможно, последняя.

«Давай без канители. Арчер выполнил свою задачу, раньше времени отправив Мэри Аллен в мир иной. Цвик проводил Аарона Леви туда же. Теперь твой черед. Докажи, что ты по-прежнему в команде, по-прежнему один из нас. Потроши женщину, с которой когда-то занимался любовью. Давай».

Марк переместил скальпель, словно хотел взять инструмент поудобнее. Вздохнув, он приложил скальпель к коже.

«Давай».

Скальпель полоснул живот, оставив длинный извилистый разрез. Кожа разошлась. На хирургические салфетки закапала кровь.

Тарасов облегченно вздохнул. Ходелл не будет для него проблемой. Фактически Марк прошел точку невозврата давно, еще будучи ассистентом хирурга. Вечер обильных возлияний, несколько понюшек кокаина. А утром – пробуждение в чужой постели. Рядом – хорошенькая студентка школы медсестер, задушенная подушкой. Ходелл ничего не помнил о случившемся. Зрелище подействовало на него безотказно.