Патриция Хайсмит - Незнакомцы в поезде

Люблю всем сердцем. Пусть у тебя все будет хорошо.

Гай отправил телеграмму Кларенсу Брилхарту, управляющему клубом «Пальмира»: «В связи с обстоятельствами не смогу взяться за работу. Очень сожалею и благодарю за вашу неизменную поддержку. Подробности письмом».

Он внезапно подумал о том, что именно будет взято на замену его проекту — бледное подобие работ Фрэнка Ллойда Райта [3] Фрэнк Ллойд Райт — американский архитектор начала XX века, основоположник направления органической архитектуры, целью которого является гармония зданий с окружающей их средой. авторства некой компании «Уильям Харкнесс и партнеры». Хуже того, руководство наверняка попросит этого Харкнесса скопировать идеи Гая, и Харкнесс, конечно, не откажется.

Гай телеграфировал Анне, что прилетит в понедельник и останется на несколько дней. И оттого, что впереди его ждала встреча с Анной, ему сделалось все равно, через сколько месяцев или даже лет к нему в руки попадет такая грандиозная работа.

В это время в Эль-Пасо Чарльз Энтони Бруно лежал на спине в гостиничной кровати и пытался удержать золотую ручку на своем тонком вздернутом носу. Спать ему не хотелось, а идти гулять по барам не было сил. Весь вечер он предавался размышлениям и пришел к выводу, что в Эль-Пасо ему не нравится. О Каньоне он также остался невысокого мнения. Его гораздо больше занимала идея, пришедшая в голову в поезде. Как жаль, что Гай не разбудил его с утра. Конечно, Гай не из тех, кто может стать надежным сообщником в убийстве, но Бруно он просто нравился. С такими людьми стоит водить дружбу. К тому же он забыл в купе книгу, и следовало ее вернуть.

Вентилятор над головой поскрипывал — у него не хватало одной лопасти. Будь четвертая лопасть на месте, может, было бы легче дышать. В ванной тек кран, ночник со сломанным креплением уныло повис на проводе, на дверце шкафа красовались отпечатки пальцев. А еще говорят — лучший отель в городе! И почему в гостиничных номерах всегда что-нибудь не в порядке? Бруно решил, что, если ему когда-нибудь попадется идеальный номер, он купит эту гостиницу, будь она хоть в Южной Африке.

Он сел на кровати и потянулся за телефоном.

— Дайте межгород. — Он тупо глядел на пятно рыжей грязи, оставленное его ботинком на белом стеганом покрывале. — Грейт-Нек, сто шестьдесят шесть… Да, Грейт-Нек… Лонг-Айленд… Это Нью-Йорк, бестолочь, впервые слышишь?

Не прошло и минуты, как мать взяла трубку.

— Да, доехал. А ты когда, в воскресенье? Ты уж давай не позже… Да, прокатился по Каньону на муле. Он меня чуть не обгадил… Ну, посмотрел я на этот Каньон… Ничего так, хотя цвета какие-то банальные… Ладно, у тебя там как?

Он начал смеяться. Скинул ботинки и завалился с телефоном на кровать, хохоча. Мать рассказывала, как пришла домой, а там Капитан развлекает двух ее друзей, с которыми она познакомилась накануне. И эти друзья подумали, что Капитан ей отец, и вообще ухитрились сморозить не одну бестактность.

Приподнявшись на локте, Гай смотрел на адресованное ему письмо, надписанное карандашом.

— Когда теперь мне придется будить тебя… — вздохнула мать.

Гай отложил письмо и взял другое, отправленное из Палм-Бич.

— Может, и скоро, мама.

— Во сколько завтра самолет?

— В двадцать минут второго.

Она наклонилась и с ненужным старанием поправила у него в ногах сбившуюся простыню.

— У тебя ведь не найдется времени заглянуть там к Этель…

— Ну конечно, я к ней загляну!

Этель Питерсон, давняя подруга матери, когда-то учила Гая играть на пианино.

Письмо из Палм-Бич было от мистера Брилхарта. Руководство компании решило поручить работу Гаю. Мистер Брилхарт также убедил их в целесообразности слуховых окон.

— Я сварила отличный крепкий кофе. Хочешь позавтракать в постели?

Гай улыбнулся.

— Еще бы!

Он внимательно перечитал письмо мистера Брилхарта, вложил его обратно в конверт и медленно разорвал в клочки. Затем распечатал второе. Оно представляло собой одну страницу, исписанную карандашом. Гай снова улыбнулся, обнаружив внизу пышный росчерк: «Чарльз Э. Бруно».

«Дорогой Гай!

Пишет вам ваш случайный попутчик. Вы забыли у меня в купе книгу. Нашел ваш техасский адрес, полагаю, он еще верный. Книгу выслал почтой. Кстати, почитал немного. Кто бы мог подумать, что у Платона столько диалогов!

Было очень приятно с вами пообщаться. Надеюсь, что могу считать вас другом. Буду рад видеть вас в Санта-Фе, если соберетесь. Мой адрес: Нью-Мексико, Санта-Фе, отель „Ла Фонда“. Пробуду здесь еще по крайней мере две недели.