Елена Юрская - Злые куклы

Петров-Водкин, горячо поддерживаемый Леночкой, не смог так скоро отказаться от идеалов справедливости и попытался еще раз вразумить своих шефов. Когда он принес в «мерседес» отъезжавшего к морю начальства свои соображения о количестве денег в черной кассе, оно (начальство) почему-то ужасно расстроилось и, не сдержавшись, ударило Петрова-Водкина по лицу. Кузьма тоже не стерпел. Суммы, обозначенной в его докладе, было достаточно, чтобы восстановить маленький свечной или металлургический заводик. Кузьма Григорьевич ответил начальству ударом ноги в живот. Завязалась битва. Не столько кровавая, сколько беспрецедентная. Петров-Водкин победил. Его начальник, подмятый крупным тяжелым телом своего юриста, признал поражение словами из отечественного блокбастера: «Ну ты, блин, даешь». Все зрители зашлись от восторга, дружно решили, что теперь Петрову одна дорога — в учредители.

Но тот принципиально не захотел идти этим путем и написал заявление об уходе. В течение двух недель Леночка пыталась вывести с лица и тела мужа следы его крупной, но немного пирровой победы. Когда Петров-Водкин начал сносно различать силуэты правым глазом и безболезненно моргать левым, он счел себя здоровым и пошел наниматься на работу. Хотел попасть в околоточные — на участок возле бывшего цеха по производству ситро. В форме участкового он смог бы побороться с этой мафией. Но оказалось, что место это слишком престижно и на нем уже работает зять очень большой шишки, и вообще — на этом участке должны были вот-вот построить кожевенный цех и небольшую кондитерскую фабричку. В участковые сюда записывали с пеленок. Петрова-Водкина приняли в оперуполномоченные районного масштаба.

Вместо того чтобы паниковать или ругаться по поводу явной потери в зарплате, Леночка зашлась от восторга.

— Теперь мы точно победим мафию. Наконец-то ты будешь на своем месте, — заявила она и отказалась от отпуска, для того чтобы купить на рынке небольшой «Макаров». Табельное оружие, выданное мужу, показалось ей каким-то ржавым и непрезентабельным.

Иногда Петров-Водкин думал, что он женат на святой. Иногда подозревал у жены какую-то застарелую душевную болезнь. Но в целом, если бы по утрам она не мешала бриться, не проводила в доме производственных совещаний, не советовала, какими трупами ему заниматься, а какими нет, то Петров-Водкин мог бы дослужиться до генерала. А пока он благодаря ей лишь увеличивал число шрамов на мужественном квадратном подбородке.

Эта деталь его лица была особенно внушительной. А потому казалась самой дорогой. Квадратный, выдающийся вперед и вверх подбородок мог бы украсить не только оперуполномоченного, но и суперагента 007. Все остальное во внешности Петрова-Водкина вызывало скорее разочарование. Невысокий рост, ноги от дедушки-кавалериста, очень светлые, широко расставленные глаза и веснушки — не только на лице, но и на всем теле, включая ладони и уши. Он не выглядел интересным мужчиной, но Леночка уверяла, что красота Петрова-Водкина носит редкий — римский, патрицианский характер, а потому многим, особенно необразованным, кажется неброской. Только умный человек, по мнению Леночки, мог получить эстетическое наслаждение от созерцания Петрова-Водкина. Но такие ему почему-то не попадались.

— Я уже здесь, мы уже страдаем вместе. — Леночка ловко прилепила кусок ваты к кровоточащей ране. — Ну вот и все. Ты не представляешь, как тебя украшают все эти шрамы. Ты похож на Муция Сцеволу. Отлично. Еще пару порезов, и Чак Норрис умрет от зависти. Но выглядит он, сволочь, хорошо, — вдруг расстроенно закончила Леночка. — Даже обидно. — Она тронула свои всколоченные волосы и попыталась взглядом найти расческу. Обычно Леночка приводила себя в порядок раза два-три в год, и такая тяга к самоусовершенствованию сейчас свидетельствовала, что расстроена она не на шутку.

— Да что случилось? Кого ты там увидела? — улыбнулся Петров-Водкин, радуясь, что похож на Муция Сцеволу, а не на Буцефала, как его напарник. — Ты же еще из дому не выходила?

— Тебе надо отдохнуть. Если ты меня не слушаешь — это первый признак переутомления, — сказала жена, чуть обидевшись. Она даже не подозревала, как серьезно, оказывается, устал Петров-Водкин. Бедняжка. — Только что в реактивных новостях…

— В интерактивных…

— Какая разница? Если помнишь, ты говорил, что они плохо кончат? Так и случилось. — Леночка сделала круглые «страшные» глаза, которые всегда пугали детей и животных, и прошептала: — Ты — гений. Одна уже кончила. Плохо. Прямо на асфальте.