Лана Балашина - Работа над ошибками

Она кивнула:

— Кирилл говорил, что с вашей стороны это было только увлечением, но он надеется…

— Простите, но у меня складывается странное впечатление, что вы уговариваете меня…

Моя собеседница полезла в лакированную плоскую сумку и достала сигареты, нервно закурила. Вообще, я присмотрелась к ней, и подивилась поступкам Платонова еще раз. Несомненно, она была красива, лет сорока, пожалуй, но все еще очень красива, ухоженное лицо, дорогая одежда, подобранная с большим вкусом, изящные, ухоженные руки с неброским маникюром, великолепные волосы. Я почувствовала к ней жалость.

Она стряхнула пепел и, видимо, решилась.

— Я Кириллу очень обязана. Была в моей жизни по молодости одна история, Кирилл тогда показал себя настоящим моим другом. У меня был роман с человеком намного старше меня и по возрасту, и по общественному положению, ни о какой женитьбе и речи идти не могло. Тогда все было очень серьезно, и я могла лишиться и работы, и карьеры. Кирилл женился на мне. Все эти годы он воспитывал ребенка, рожденного мной от другого человека. А теперь, когда он встретил и полюбил вас, он надеется, что вы родите ему собственного сына. Я, как видите, даже этого не смогла, — после небольшой паузы с горечью добавила она.

— Какой ребенок? Вы с ума сошли? Я, между прочим, замужем.

Платонова исподлобья глянула на меня:

— Можете ли вы сейчас, сию минуту, поклясться чем-то очень дорогим вам, в том, что любите мужа? По-настоящему любите?

Я разозлилась:

— Вас это совершенно не касается. И я не очень поняла, зачем вы добивались нашей встречи?

Она погасила сигарету и внимательно посмотрела на меня:

— Я разве не сказала? Это Кирилл просил меня встретиться с вами. Нет, нет, он не просил меня уговаривать вас, он хочет, чтобы решение, которое вы примете, было осознанным. Он попросил меня рассказать вам о том, что он может быть не только мужем, но и другом. И, если поверите на слово, он — великолепный любовник, вы в этом сможете и сами убедиться.

Я поднялась.

— Нет, вы точно все сошли с ума! Во-первых, он, потому что просил вас прийти, а во-вторых — вы, потому что согласились! Я-то пришла сюда только, чтобы убедить вас в том, что между мной и вашим мужем ничего нет, что все это — плод его воображения. Простите, но мой перерыв заканчивается, мне нужно уходить. — Я оглянулась, и добавила: — Мне очень жаль вас. Он обманывает вас, поверьте, он играет вашими чувствами, и он — совсем не тот человек, за которого себя выдает.

Она спокойно посмотрела на меня и пожала плечами:

— Зачем бы ему это было нужно?

— Вот и я хотела бы знать, зачем?

В шесть часов вечера Женьке на сотовый позвонил ее министр, и она умчалась. Эдик тоже сегодня торопился, так что я в лаборатории осталась одна.

Ужасно хотелось посмотреть, ушел ли Михайлов, но, после утренней сцены с моим участием вряд ли это было благоразумно.

Я сварила кофе, пару раз безуспешно набрала номер Демидова, выслушав сообщение механического голоса, и с чистой совестью уселась за расчеты.

Неожиданно дверь открылась, и заглянула Анна Петровна. Она обычно старалась не задерживаться, поэтому я удивилась.

— Лиза, я хотела бы поговорить с тобой.

Я покраснела:

— Анна Петровна, понимаю, что должна извиниться за то, что вы с Игорем Степановичем стали свидетелями этой нелепой сцены.

— Нет, Лиза, я не по этому поводу. Я сегодня поняла, что ты еще очень молода, и, если я могу удержать тебя от ошибки, я должна это сделать. Ты знаешь, что мне не очень нравится твой муж, и, поверь, это не только потому, что он сбежал от нас. Но Платонов Кирилл Сергеевич — это не тот человек, ради которого стоит ломать свою жизнь.

Она присела напротив меня, и тихо продолжила:

— Давай так, я расскажу тебе то, о чем должна, а ты уж сама все обдумай и прими решение. Только у меня одно условие: ни одному человеку ты не расскажешь то, что услышала от меня. Понимаешь, многие участники событий, о которых я тебе расскажу — достойные люди, многих уже и нет с нами, царство им небесное… И я никогда не решилась бы… Я давно работаю в институте, много лет знаю их всех: Игоря Михайлова, Кирилла Платонова, Мунира Торшхоева — замечательный был выпуск, все они учились у Анатолия Карловича, и всех он привел в институт. Здесь же все и защищались. И Нину хорошо помню, такая красавица была. Она к нам тоже после института пришла. Сама она откуда-то из Перми, ни родных, ни близких у нее нет.

— Ну, насколько я знаю, у нее есть сын.