Лана Балашина: Кофе с молоком

Я попыталась, было, поблагодарить его, но он только головой мотнул:

— Сочтемся.

В санатории маме ощутимо стало лучше. Я звонила ей каждый вечер, с удовольствием выслушивала ее рассказы о прогулках в вечернем парке, которые прописал ей врач, о занятиях, о том, что неведомая мне Инга Алексеевна очень хвалит ее динамику…

В пятницу, к концу третьей недели маминого пребывания в санатории, в дверях моего кабинета появился Каратаев.

За все время это был первый раз, как он зашел ко мне.

Зина, забежавшая позвать меня на выходные на их дачу, открыла рот от изумления.

Каратаев коротко сказал:

— Полина, я еду по делам, могу забросить тебя в санаторий, к маме. А на обратном пути заберу.

— Ой, спасибо! Конечно, хорошо бы!

Он почесал переносицу:

— Не благодари особо. Мне от тебя и услуга нужна. У наших деловых партнеров — юбилей фирмы, нужно вручить им адрес и подарок. Сама понимаешь, на такое мероприятие без дамы неудобно…

— Да я с удовольствием.

Он кивнул:

— Захвати вечернее платье, а то в приглашении сказано: форма одежды — смокинг. Может, для смеху приписали? — с надеждой спросил он, и мы прыснули. Всем была известна нелюбовь Каратаева к галстукам, а тут — смокинг! — Зато обещают роскошный ужин и каких-то потрясающих артистов, так что заодно и развлечешься.

После его ухода Зина многозначительно улыбнулась, и я сердито сказала ей:

— И ни к чему здесь твои многозначительные взгляды, вот что! Почему, когда Костик звал меня на выходные за город, ты так не улыбалась, а стоит Каратаеву даже просто посмотреть в мою сторону…

— Да потому что до Костика тебе дела никакого нет. Зато, когда ты разговариваешь с Каратаевым, хорошеешь необыкновенно! Да ладно, можешь не сознаваться, я и так вижу, что он тебе нравится. Скажешь, нет?

Я промолчала.

Утром, еще затемно, Каратаев заехал за мной.

Услышав сигнал машины от ворот, я одним глотком допила кофе, чмокнула тетю, подхватила сумку и спустилась с крыльца.

Александр Алексеевич курил в машине, приспустив стекло.

Он с интересом посмотрел на меня и почему-то вздохнул:

— Завидую людям, которые умудряются хорошо выглядеть по утрам…

Он выбросил сигарету, и мы помчались по еще пустым, по случаю субботнего утра, городским улицам.

В дороге мы почти все время молчали, слушали треп ведущих «Русского радио».

Часов в десять утра Каратаев остановился у придорожного кафе.

— Перекусим? Это кафе держит мой приятель, у них хорошая выпечка и кофе варят отменный, тебе понравится.

Я кивнула, спустила ноги на землю. После нескольких часов в машине, в голове у меня чуть штормило, и я постояла несколько секунд, ожидая, когда мир вокруг меня прекратит движение.

В это время я увидела светловолосую женщину, которая слетела с крыльца и бросилась на шею Каратаеву. Было заметно, что она ждет ребенка. Она обернулась к дому и закричала:

— Тимур, скорее иди сюда! Саша приехал!

От дома к нам спешил, довольно сильно прихрамывая, невысокий усатый крепыш:

— Привет, земеля! Ты, по-прежнему, как снег на голову! Хоть бы предупредил! Маша, между прочим, только недавно вспоминала, что давно не виделись.

После дружеских объятий Каратаев вспомнил обо мне. Обернувшись, сказал:

— Знакомьтесь, это Полина.

Маша сощурилась и медленно протянула:

— Каратаев, да неужто…

Он решительно прервал ее:

— Маша, мы просто проездом, вот, везу Полину в санаторий, мать ее там лечится. Так что можешь напоить нас своим обалденным кофе, и мы помчимся.

Маша с недоверием приподняла брови:

— Саша, что я слышу?! Ты отказался от любви к чудному растворимому напитку со сгущенкой?!

Мы все рассмеялись, а Каратаев почесал в затылке:

— Ну любит человек сладкое, что ж теперь?

Маша подхватила меня под руку и повела в дом:

— Как только ни приучали его к хорошему кофе, ничего не выходит. Зато говорят, что сладкое любят очень добрые люди.

Я кивнула, оглянувшись через плечо на Каратаева:

— Это точно.

Маша накормила нас замечательными треугольными пирожками со страшно острой начинкой, которые они называли самсой, и слойками с сыром, и зеленью. А кофе и в самом деле оказался чудесным.

Тимур сказал:

— Настоящий кофе готовят в песке, иначе он никогда не получится таким вкусным.

Мужчины спустились с веранды и закурили.

Я тихо спросила у Маши:

— А почему Тимур назвал Александра Алексеевича земляком? Он и в самом деле из наших мест?

Маша снисходительно улыбнулась: