Нора Робертс - Затерянные в смерти

Она посмотрела на часы. Двадцать четыре часа, отпущенные ею Рорку, уже сократились до двадцати, и время текло. Как бы то ни было, она не может себе позволить дать ему хоть на минуту больше.

Маленькая кондитерская с залитыми солнцем столиками на двоих и рядами лоснящихся глазурью, словно лакированных булочек и пирожных в витрине могла бы показаться странным местом для встречи с торговцем оружием, но Рорк прекрасно знал, как Джулиан Шамейн любит сладости.

Он также знал, что кондитерская, которой управляла племянница Шамейна, дважды в день проверяется на прослушивающие устройства, а стены и окна защищены от электронных глаз и ушей.

То, что здесь говорилось, здесь и оставалось.

Шамейн, крупный мужчина, чье широкое лицо и обширное брюхо наглядно свидетельствовали о слабости, питаемой им к кулинарному искусству племянницы, тепло пожал руку Рорку и жестом пригласил его занять место по другую сторону стола.

— Давненько не виделись, — заметил Шамейн с легким французским акцентом. — Вот уже годика четыре или пять.

— Верно. Ты прекрасно выглядишь.

Шамейн расхохотался глубоким басовитым смехом и похлопал себя по заходившему ходуном животу.

— Прекрасно кормлен, это точно. А вот моя внучатая племянница Марианна. — Шамейн улыбнулся молодой женщине, пока она расставляла на столе чашки кофе и блюдо с крошечными пирожными. — Это мой старый друг.

— Рада с вами познакомиться. Только два, дядя Джулиан. — Она погрозила Шамейну пальчиком. — Мама так сказала. Приятного аппетита, — добавила она, обращаясь к Рорку, и ушла.

— Попробуй эклер, — посоветовал Шамейн Рорку. — Изысканная простота. Ну что, ты счастлив в браке?

— Очень. А как твоя жена, твои дети?

— Процветают. У меня уже шестеро внуков. Вот награда за старость. Тебе бы тоже пора обзавестись детьми. Дети — вот истинное богатство.

— Со временем. — Прекрасно понимая свою роль, Рорк попробовал эклер. — Ты прав, он превосходен. Приятное тут местечко, Джулиан. Уютно, весело, все прекрасно устроено. Тоже своего рода богатство.

— Меня это радует. Это нечто осязаемое. Каждый день что-нибудь сладкое. — Шамейн сунул в рот крошечное пирожное со взбитыми сливками и закрыл глаза в полном блаженстве. — Любовь хорошей женщины. Я подумываю об уходе на покой, хочу насладиться этим сполна. А ты все такой же деловой, как я слыхал. Но кое из каких предприятий ушел.

— Любовь хорошей женщины, — повторил за ним Рорк.

— Ну, значит, в этом нам обоим повезло. Интересно, почему ты решил встретиться со мной за чашкой кофе с пирожными.

— Мы иногда сотрудничали, порой конкурировали, но всегда достойно. И в любом случае мы честно вели дела друг с другом. Мы всегда обсуждали дела, перспективы и разного рода новации. Но теперь я знаю, что мы попросту теряли время.

Рорк при этом внимательно наблюдал за Шамейном. Вот его брови полезли на лоб. Он медленно поднес ко рту чашку кофе, отхлебнул глоточек.

— Время — ценный товар, — осторожно заметил он. — Если бы его можно было продавать и покупать, ставки были бы очень высоки. Время, а не только кровь и не жертвы, выигрывает войны. Какой человек не хотел бы, чтобы его враг терял время?

— Если бы существовало оружие, способное на такое, на рынке оно стоило бы очень дорого, — согласился Рорк.

— Очень-очень дорого, — подтвердил Шамейн. — Такое оружие и технология его создания стоили бы миллиарды. За него платили бы целые состояния, за него проливали бы кровь, разыгрывались бы опасные игры.

— Вот сколько ты готов был бы заплатить, если бы такая штука существовала?

Шамейн улыбнулся и взял еще одно пирожное.

— Да что я? Я человек старомодный и собираюсь на покой. Будь я помоложе, поискал бы партнеров, сколотил бы альянс и уж тогда пришел бы на торги. Может, человек помоложе, такой, как ты, с твоим положением, с твоими связями, мог бы об этом подумать.

— Нет. Такой товар не соответствует моим текущим интересам. В любом случае я думаю, что торги будут закрыты сегодня.

— Окно закрывается в полночь. Игры, mon ami, опасные игры. — Шамейн испустил долгий вздох. — Хотел бы я стать помоложе, но за некоторыми играми лучше наблюдать со зрительской трибуны, особенно когда на поле кровь.

— Хотел бы я знать: те, кто дом стережет, знают об этой игре? О том, кто ведет в счете в настоящий момент? — поинтересовался Рорк.

— Похоже, те, кто дом стережет, недооценили эту игру, а главное, игроков. Можешь смело назвать их недальновидными, и их ухо не так плотно прижато к земле, как следовало бы. Женщины — беспощадные существа. В делах удержу не знают. Умеют добиваться цели.