Юлия Шилова - Великосветские воровки, или Красиво жить не запретишь!

— Может, не стоит?

— Стоит. Я же не виноват, что у тебя так хорошо получаются некоторые вещи…

— Господи, и откуда ты свалился на мою голову, — прошептала я, скинув платье.

…В эту ночь зэк был удивительно нежен и даже шептал мне на ухо ласковые слова. Я закрыла глаза и подумала о том, что и сама не ведаю, что творю. Лежу в каком-то заброшенном доме совершенно голая, а зэк, сбежавший из тюрьмы, изо всех сил пытается доставить мне удовольствие. Я расслабилась и позволила ему делать с собой то, что никогда не позволяла другим мужчинам. Во всем этом кошмаре был один плюс: я утолила свой животный инстинкт, вволю насладившись острыми сексуальными ощущениями. Зэк взял меня на руки и отнес на кровать. Я свернулась калачиком и крепко уснула. Зэк сидел рядом, гладил мои волосы и что-то шептал…

Утром я проснулась оттого, что зэк слегка тряс меня за плечи.

— Таня, просыпайся, тебе пора.

Я быстро оделась. Бинты на моей простреленной руке стали черного цвета, и я опять подумала о заражении крови. Зэк сидел на кровати и с грустью наблюдал за мной.

— Бинт совсем черный.

— Ничего, приедешь домой, поменяешь повязку.

— Только бы заражения не было.

— Ничего не будет, — усмехнулся он. — Ты одна живешь или с родителями?

— Одна.

Я достала косметичку и подкрасилась.

— Может, подкинешь адресок? Как все улажу, встретимся.

— Это невозможно.

— У тебя кто-то есть?

— Я не стала бы встречаться, даже если бы у меня никого не было.

Что плохо началось, то хорошо не закончится.

— Выходит, ты здесь со мной отрывалась по полной программе только потому, что эта история не имеет продолжения?

— Верно. Это оттого, что мы с тобой больше никогда не увидимся. Нам нет смысла встречаться. Мы разные. Я не пью самогонку и не ем собак, да и вообще не привыкла к грубому обращению и рукоприкладству.

— Ты хочешь сказать, я лох, а ты крутая?! Но ведь ты же не знаешь, кто я.

— Мне и незачем это знать. Ты без стука ворвался в мою жизнь, а я не люблю, когда ко мне не стучатся.

— Скажи хотя бы одно: тебе было хорошо сегодня ночью?

— Неплохо, но я не хочу повторения. Мне стыдно за себя. Что сделаешь, секс штука сильная, иногда так приспичит, что не отвечаешь за свои поступки.

— Получается, тебе сегодня ночью приспичило?!

— Приспичило. Послушай, что ты злишься? Я и так получила от тебя ранение, выслушала кучу грубостей, и после всего этого ты говоришь о продолжении. Я, слава богу, еще в здравом уме и светлой памяти.

Зэк грустно посмотрел на меня, тяжело вздохнул и протянул мне бумажку с адресом.

— Это в самом центре. Пойдешь по этому адресу, спросишь Толика.

Если его нет, обязательно его дождись. Другому не передавай.

— А если этот Толик куда-нибудь уехал, ты что, тогда будешь жить в этом лесу, что ли?

— Толик в курсе. Он никуда не уезжал. Он ждет меня по этому адресу. Он знает, что со дня на день я должен объявиться.

— Не проще ли было, чтобы этот твой Толик ждал тебя в машине у тюрьмы? Мне бы хлопот было меньше. Он бы тебя дождался, и поехали бы вы на все четыре стороны. Зачем нужны посторонние, если Толик в курсе твоего побега?

— Значит, так надо было. Толику временно нельзя в Питере показываться. Он в Кронштадте отсиживается. На него совсем недавно покушение устроили.

— Если уж он сам не мог, то попросил бы кого-нибудь из своих товарищей.

— Таня, это уже не должно тебя касаться. Толик будет по этому адресу. Я хотел объявиться там сам, но это, пожалуй, опасно.

— Ты тоже какой-то странный тип. Сказал бы сразу, куда тебе надо, а то притащил меня в какую-то глушь. Я бы тебя сразу до Кронштадта домчала.

— Мне там тоже показываться нежелательно. У нас договор, что как только я найду место, где можно обосноваться, то пошлю гонца и сообщу, где я.

— Значит, меня ты решил использовать в качестве гонца?

— И в качестве ширмы, и в качестве гонца, — засмеялся зэк.

— Не смешно. Ладно, пора ехать. Давай ключи от машины.

Зэк встал и протянул мне ключи:

— Только смотри не потеряй бумажку с адресом. Это в самом центре. Ты легко найдешь.

— Господи, да что там искать. Этот городок можно за полчаса пешком обойти. Я вообще не понимаю, как там можно отсиживаться. Там ведь как в деревне, все друг друга знают.

Я подошла к машине, села на водительское сиденье и завела мотор. Зэк наклонился и тихо сказал:

— Таня, ты не могла бы мне оставить немного денег?

— Да, конечно.

Я достала из кошелька триста рублей и протянула ему. Он свернул их в трубочку и небрежно сунул в карман.