Марина Рощина - Прощай, мафия!

Для Дугаровой был организован настоящий мини-показ. По подиуму дефилировала Инга Скворцова, одна из любимых моделей Андреади, попеременно облачась в вечерние и дневные туалеты, поскольку Дугарова сообщила, что желает обновить гардероб и намерена оставить очень-очень много денег в кассе своего обожаемого модельера.

Пока дела продвигались не слишком споро. Инга сменила уже два десятка туалетов, из которых Дугарова выбрала только один: элегантное вечернее платье из натурального черного шелка с отделкой из французского кружева. Остальные наряды были решительно забракованы.

— Нет, поймите меня правильно, дорогуша Александр, они великолепны, — оправдывалась Дугарова. — Но все это немного не то, чего хочет моя душа именно сейчас. У меня такое предчувствие, что я на пороге новой жизни. И хочу, чтобы мой гардероб выглядел соответствующе. И потом, дорогуша, многие из этих туалетов я уже видела, и не раз. А некоторые даже носила, когда была моделью. Вот, к примеру, это платье, — указала она на наряд, который как раз демонстрировала Инга. — Помнится, я сама представляла его десять лет назад.

Платье из белого шелка, чрезвычайно открытое, с изящной брошью на бедре в виде сложившей крылья бабочки действительно было из первой коллекции Андреади и по странному стечению обстоятельств так и не продалось. Очевидно, дожидалось своей покупательницы.

— Модели из прошлых коллекций с годами не становятся менее актуальными, — несколько раздраженным тоном ответил Андреади. — Я не портной фабрики «Большевичка», который шьет одежду на один сезон. И потом, на это платье очень хорошая скидка.

— Да, конечно, вы правы, — закивала Дугарова. — Но, мой дорогой мастер, мне так хочется увидеть что-то новенькое. Вы не позволите мне хотя бы одним глазком взглянуть на вашу новую коллекцию?

— Ириша, дорогая, вы же знаете, что это невозможно.

— Ну, пожалуйста, — совсем по-детски захныкала Дугарова. — Клянусь, я не сболтну никому ни словечка. Вдруг я увижу свое платье? Тогда я успокоюсь и буду терпеливо ждать показа.

— Иринушка, вы же сами бывшая модель и сотни раз участвовали в показах. Вы отлично знаете, что я не могу показать вам коллекцию за месяц до представления.

— Значит, не покажете?

— Ни за что.

— Ну и не надо, — капризно надула губки Ирина. — В таком случае я забираю вот это платье с большой скидкой и… пожалуй, все, — добавила она с интонацией, которая не оставляла сомнений в том, что Дугарова обиделась.

— Отлично, — с облегчением воскликнул Андреади. — Сейчас я позову Софию, она снимет мерки и немедленно приступит к переделке. Через пару дней ваше платье будет готово.

Андреади откланялся и скрылся за полупрозрачной перегородкой, отделявшей демонстрационный зал от примерочных. Спустя несколько минут в зале появилась София Полонская.

Казалось, судьба забросила ее в сверкающий мир моды только для того, чтобы всласть поиграть на контрастах. София являла собой унылое бесцветное существо неопределенного пола и возраста, ей можно было запросто дать как двадцать пять, так и тридцать восемь. Проведя много лет среди роскошных нарядов, София так и не сумела оценить возможности цвета и красивых тканей, во всяком случае, применительно к себе: зимой и летом она носила мышиного цвета свитер и мешковатые, вытертые на коленях джинсы, ее густые каштановые волосы, которые любая другая девушка выставляла бы напоказ как главное свое достоинство, были вечно скручены в пучок. На носу у нее красовались круглые старомодные очки, явно позаимствованные у бабушки.

Впрочем, к такой Софии все давно привыкли и никакого внимания не обращали на ее странности. Ей было плевать на собственный вид, а остальным тем паче. Внешняя непривлекательность Софии с лихвой компенсировалась ее главным талантом — она великолепно шила и за всю свою жизнь не испортила ни одного платья.

Но сегодня с Полонской творилось что-то неладное. Снимая мерки с Дугаровой, она роняла то карандаш, то сантиметр, даже умудрилась несколько раз больно уколоть клиентку иголкой. Руки ее дрожали, лицо попеременно покрывалось то розовыми пятнами, то мертвенной бледностью. Ирина недоумевала: что такое приключилось с их вечно невозмутимой Софией, про которую шутили, что чувств и эмоций у нее не больше, чем у портновского манекена? Уж не влюбилась ли эта вечная девушка в какого-нибудь смазливого манекенщика? Вот был бы анекдотец!

В этот момент на подиум снова вернулась Инга Скворцова. Она уже облачилась в свою повседневную одежду — узенькие джинсы, коротенькую маечку и кожаный пиджак ярко-розового цвета — и медленно брела по «языку», рассеянно глядя по сторонам. Явно что-то искала.