Сергей Милушкин - Майнеры

Судя по всему, человек, направивший ружье в голову победителя шоу, завладел наушником с микрофоном – они слышали его частое сбивчивое дыхание. Стоя посередине арены, он озирался вокруг, вероятно, его слепили прожектора, направленные в центр. К тому же от них исходил жар. Человек был мокрым, взъерошенным и нисколько не походил на террориста, какими их обычно показывают по телевизору.

Рейтинг шоу, замерший на рекламной заставке, резко пошел вверх. Зрителям понравился этот человек с ружьем. Он выглядел интеллигентно, хоть и несколько потрепанно, как тот географ, который глобус пропил. Они решили, что это часть шоу. Часть великолепного реалити-шоу «Армагеддон», которое закончится реальной операцией «Вихрь-антитеррор», а им с Беляевым придется подыскивать себе новое место работы. Если останутся живы. Такие мысли пронеслись в голове Ефима Лонго. Только вряд ли их кто-то возьмет после такого.

Рука Ефима замерла на рычаге переключения прямого эфира. Он мог одним движением заменить реальную картинку рекламой. Что ему мешало?

Рейтинг. Эти дьявольские циферки популярности, магическим образом ползущие вверх. Рейтинг замерялся сторонними компаниями, от показателей количества зрителей зависело все. В том числе стоимость рекламы, гонорары ведущих и участников и, конечно, негласный уровень вседозволенности. На центральных каналах одни передачи могут себе позволить такое, что другим аукнулось бы в лучшем случае закрытием, а в худшем – уголовным делом.

– Крупный план на меня, – услышал Ефим в наушнике.

По бокам арены вне зоны съемки располагались большие экраны, на которых участники съемок могли видеть непосредственно происходящее на арене – что идет в эфир и как это выглядит на экране телевизоров.

– Это ты?.. вы?! Что вы здесь делаете? – услышали зрители удивленный возглас Успенского, когда он, обескураженный происходящим, поднял голову и увидел на огромной телевизионной панели сосредоточенное лицо своего учителя математики.

Ларин мельком взглянул на экран и крепче сжал шею Успенского: ему не нравилось все это внимание, потоки яркого, пахнущего паленой пластмассой света, невозможность взглянуть за завесу марева, окружившего арену, – он очутился словно в коконе, под колпаком у сотен тысяч и миллионов людей. И самым угнетающим было то, что прямо сейчас, в этот самый момент его увидят Света и Олег. Господи… Он сильнее сжал ствол ружья.

– Выведи мой голос на мониторы, – сказал Ларин невидимому слушателю.

– Что ты затеял? – услышал он в ответ. – Ты не прошел кастинг и хочешь участвовать в шоу? Добро пожаловать, ты принят!

– Кастинг? Ах да… кастинг. Мне не нужна победа в вашем чертовом шоу! – сказал Ларин.

Ефим покосился на Стаса:

– Он в эфире? – шепнул он.

Стас кивнул.

«Мать честна́я! Царица египетская! Мы порвем всех», – подумал Ефим.

Странная улыбка блуждала на его лице. Правильный, честный герой хочет кого-то спасти. Черт возьми! Это же бомба. Кто в нашем лживом вонючем мире делает что-то не для себя? Ведь он уже накрутил себе лет пятнадцать: терроризм, захват заложника, вооруженное нападение – и это ради того, чтобы кого-то спасти? Так не бывает. Это розовая сказка, фантастика от Рея Брэдбери, полет на Марс, добровольное самопожертвование, он кто такой – новый мессия, цифровой Иисус?

– А что тебе нужно?

– Мой друг Денис Скоков против воли удерживается в спецучилище для малолетних преступников. Скорее всего, он сильно избит и не переживет эту ночь. Его обвинили в организации наркопритона, заочно, без его участия судили и насильно вывезли. Его подруга – Саша Савельева посажена на наркотики и удерживается в психиатрической клинике. Все это организовал главный спонсор шоу, владелец «ЧудоМяско» Кирилл Успенский, чтобы выгородить своего сынка, Вадима, который и должен по-настоящему сидеть в том самом спецучилище.

– Эфир? – переспросил Ефим.

Беляев, холодея, кивнул снова. Бежать? Отсюда нужно не бежать, нужно бросать все как есть и ползти по мокрой скользкой траве, вжимаясь в черную, кишащую червями землю, в надежде, что тебя никто не заметит. Никто – в первую очередь, бандиты главного спонсора, особенно тот, что без уха, маленький, коренастый, с пустым стеклянным взглядом хладнокровного убийцы. Они стоят за ширмой на входе и пока не поняли, что творится, – уверены, что происходящее – часть сценария, а в слова, раздающиеся из динамиков, они вряд ли вслушиваются, обсуждая или футбольный матч ЦСКА, или новую модель «мерседеса», или вчерашние приключения в сауне. Но, когда они очухаются, когда кто-то из приближенных к ним поймет, в чем дело, и наберет номер одного из этих мордоворотов…