Максим Шахов - Взрыв направленного действия

Виктор даже присвистнул.

– Да, – сказал Максимов. – Представь, что будет, когда информация об этом просочится в прессу. Наверняка так называемые правозащитники поднимут вой на весь мир – мол, при явном попустительстве властей черносотенцы подняли голову в России и уже не только сеют национальную рознь, но и убивают представителей некоренных национальностей… У Лугового-то, как и у Владимира Вольфовича Жириновского, мать русская, а отец – юрист. Самое интересное, что лично Березуцкому это будет только на руку, поскольку в этом случае сочувствие мировой общественности ему и его Патриотическо-либеральной партии гарантировано… И это еще не все. Сейчас мы добиваемся доставки всех вещдоков в Москву, но наши эксперты и так уверены, что взрывное устройство, обнаруженное в машине, произведено за рубежом – в Штатах или Израиле. В других странах подобных технологий просто не существует. Они являются ноу-хау, при этом баснословно дороги и используются только несколькими ведущими спецслужбами мира.

То есть у РНЕ заведомо не было средств и возможностей, чтобы заполучить подобную игрушку. Это все равно, как если бы сопливый пацан вдруг подложил в детском саду в песочницу старшей группы атомную бомбу в отместку за пару пинков. В этом случае счет идет на миллионы долларов. Уже сейчас не вызывает сомнений, что националисты-баркашовцы – это только пушечное мясо, ширма, можно называть их как угодно. Тот же, кто стоит за всем этим, имеет несравненно большие возможности и преследует несравненно более серьезные цели.

Это тебе, так сказать, информация к размышлению. Чтобы представлял, о чем идет речь и что поставлено на карту в этой игре.

– Представляю, – заверил Виктор.

– Тогда – до связи. Директор будет ждать твоей информации. В случае экстренной необходимости выходи прямо на него.

– До связи, – сказал Виктор, глядя за окно. Тучи над Ипатьевском сгущались.

Стоя у окна, Логинов выкурил подряд еще две сигареты. Вернувшись в палату, он молча выпил какие-то таблетки и подождал, пока сестра сделает укол. Как только она вышла, Виктор позвонил Захарову. Совещание, назначенное на девять, уже закончилось, и капитан оказался на месте.

– Как дела?

– Пишу отчет.

– Убежище Матросова нашли?

– Пока нет.

– Что Марченко?

– Разорялся на совещании – труба! С одного милицейского полковника из области прямо в зале снял погоны!.. Тот не обеспечил автобусы для переброски людей к дачам. Марченко сказал, что так будет теперь с каждым, что это дело политическое и что он не потерпит… В общем, как в прежние времена. Круто взялся!

– Понятно. Никаких неувязок?

– Да какие неувязки? Все землю носом роют. К обеду должны начать переброску внутренних войск. Я слышал краем уха, что разрабатывается несколько маршрутов движения кортежа и, по какому поедет Луговой, определят в самый последний момент. Говорят, Марченко каждые полчаса связывается с Москвой, так что я не удивлюсь, если к вечеру на Черном озере всплывет пара атомных подлодок, а в небе начнут барражировать перехватчики… Я такие маневры вижу первый раз в жизни.

– Ясно, – сказал Логинов. – Пиши свой отчет…

– Ага.

В ожидании неофициальных инструкций из Москвы Виктор попытался связаться с Беляевым. В конце концов ему удалось выловить его в прорабском вагончике на стройке. Ничего подозрительного и там не происходило, и Беляев даже удивился подобному вопросу. Наоборот – в распоряжение полковника выделили, по указанию комиссии, спецназ областного управления ФСБ. И теперь новый дом на Московской окружало уже двойное кольцо.

Почувствовав себя дурак дураком, Виктор попрощался, прилег и уставился в потолок. Следовало признать, что на данном этапе комиссией делалось абсолютно все для обеспечения безопасности визита Лугового. Даже с перехлестом, который можно было отнести на счет излишней амбициозности Марченко и желания этого новоиспеченного чиновника проявить себя во всей красе.

Причин для беспокойства не было никаких. Однако информация, полученная Виктором от Максимова, не давала ему покоя. Немного полежав, он встал и заходил от двери к окну. Потом снова прилег, но выдержал не больше минуты. Причин для беспокойства не было, но полученные из Москвы сведения заставили Виктора оценивать ситуацию немного по-другому. В какой-то момент он вдруг понял, что просто ждать в этой ситуации нельзя. Подполковник тут же позвонил в управление и попросил, чтобы с ним срочно связался Кравец. Судя по тому, что генерал вышел на связь через три минуты, неофициальные инструкции из Москвы уже дошли. Кравец шумно сопел в трубку, а его голос сел окончательно.