– Конечно, командир, – за двоих ответила Алексеева, потому что Вадик угрюмо молчал. – Только, к своему стыду, замечу, что из всех перечисленных меньше всего знакома именно с ней.
– Это вполне понятно, вы далеки от таких сфер. А я очень хорошо помню разгоревшийся тогда интерес в Кремле к этой «Гласности». Между прочим, так себе газетенка, но… Там работал штатным юристом один человек, взлет политической популярности которого пришелся как раз на этот период. И, замечу, только увеличился к настоящему времени…
– Постой-постой, не Удальцов ли это?
– Умница, Галчонок! Именно он, Сергей Удальцов. Один из создателей Левого фронта (ЛФ), который спустя несколько месяцев будет избран в Совет ЛФ и исполком ЛФ, станет координатором Левого фронта по организационной работе.
– Понятно-о-о. Вот уж его-то каждый шаг точно интересует кремлевскую администрацию! И, следовательно, в первую очередь помощника Президента!
– Отлично! Тогда добавлю, что один из моих знакомых, работавший тогда в этой газете руководителем новостного отдела, без колебаний утверждает, что именно Удальцов убедил начальство опубликовать статьи эстонского русофила. А впоследствии поддерживал с ним постоянную связь. Так я получил ответ на вопрос: как Куратор мог выйти на Тойво Крууса.
– Послушайте!!! – Аракчеев вскочил с дивана и шагнул на середину номера. – Какое это имеет сейчас значение?! Тьфу на него!! И на Удальцова вашего, и на Куратора!! Нашего друга захватили враги, может, он уже… А мы тут рассусоливаем: «Как вышел, как вышел…»
Гера и Алексеева переглянулись:
– Простим болезного?
– Нечего меня прощать! И я вам не болезный!! Действовать надо!!!
Девушка умоляюще посмотрела на Талеева. Тот хмыкнул и произнес успокаивающе:
– Сядь, Вадик! – Аракчеев остался стоять, но горлопанить прекратил. – Я же сказал, что нас больше интересует другая сторона того знакового события. Вот к ней я и перехожу.
– Можно было бы с нее и начать, – пробурчал Вадим и отправился на диван. А Гера спокойно продолжил:
– Среди арестованных у «Бронзового солдата» и заключенных в пакгауз оказался один русский инженер. Не знаю уж, каким образом, но во время допроса, на который вызывали всех задержанных, он начал давать ошеломляющие показания…
– Ха! Целлофановый пакет на голову, и только успевай эти показания записывать, – вставил Аракчеев.
– …Раньше этот инженер работал на каком-то химическом предприятии, потом был сокращен как некоренной житель страны и остался без средств к существованию. Но быстро сообразил, каким способом можно заработать деньги на прокорм семьи, ведь химик же все-таки! Привлек еще одного уволенного соплеменника, двух эстонцев со связями в криминальной среде и начал самым кустарным способом производить на собственной кухне наркотические суррогаты! И сбывать их.
– Тут, пожалуй, одним целлофановым пакетом не обошлись.
– Инженер сдал всех. А вы понимаете, что делом «об организации беспорядков у памятника» занималась служба безопасности, КаПо. То-то, думаю, их радость обуяла: оказывается, «государственную смуту» учинили не оскорбленные в лучших патриотических чувствах русскоязычные граждане – да хоть и не граждане – Эстонии, а криминальные элементы, да еще и наркоманы! Теперь можно и свою оппозицию прижать по полной, и Россию перед всем миром в дерьме извалять. Начали готовить почву для громогласного разоблачительного судебного процесса: тиснули парочку статей в ведомственной прессе и объявили о готовящейся сенсационной пресс-конференции.
Талеев закурил и неторопливо выдохнул к потолку длинную струю сизого табачного дыма.
– И вдруг, неожиданно, вся кампания была свернута! Не просто прекращена, а профессионально «зачищена». Из архивов исчезли все публикации на эту тему, имя русского инженера никогда и нигде больше не упоминалось, как и сам факт его существования. Ни один чиновник не давал никаких комментариев по этому вопросу. Правда, в одном государственном бюллетене проскользнула фраза, что все материалы по данному вопросу засекречены «по соображениям государственной безопасности». И все! Ну-ка озвучьте, в каком случае происходит что-то подобное.
– Да тут и думать много не надо, практика-то отработанная: кто-то решил сыграть свою игру.
Гера тут же возразил:
– Но ведь и так готовящаяся игра была козырной картой для властных структур Эстонии. Зачем же организовывать другую?
Аракчеев раскрыл было рот, потом задумался и не слишком уверенно пожал плечами. Ему на выручку пришла Гюльчатай:
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу