Максим Шахов - Тайна опустевшего причала

Он видел, как дверца автомобиля распахнулась, но грабитель почему-то вместо того, чтобы скорее разместиться на сиденье, отпрянул назад. В следующее мгновение странность поведения противника нашла свое объяснение: из автомобиля наружу не спеша выбирался… Снайп! В его руке был пистолет, направленный на незадачливого беглеца. Вадик быстро подбежал к товарищу, и вдвоем они быстро загрузили уже не сопротивлявшегося мужчину в лимузин. Там, на заднем сиденье, «отключенные» и крепко связанные по рукам и ногам, покоились двое его прежних обитателей. Вовремя Вит подоспел и подсуетился!

В это время в квартире Трийну Галина отвела хозяйку на кухню и усадила на мягкий угловой диванчик. Девушка оставалась в шоковом состоянии: она тупо смотрела в стол, ничего не говорила, и лишь ее хрупкие плечи мелко подрагивали. Алексеева заметила на подоконнике кофеварку и стоящий рядом пакет зерен «Арабики». Порывшись в посудном шкафу, она отыскала ажурные чашечки и быстро приготовила две порции крепкого бодрящего кофе. Потом подумала, принесла из гостиной фирменную бутылку ликера «Вана Таллин» и плеснула щедрую порцию темного тягучего напитка в одну из чашек.

– Ну-ка выпей, пожалуйста! – Галя пододвинула эту чашку своей новой подруге. – Тебе надо взбодриться.

Эне послушно отхлебнула несколько маленьких глотков. Уже через минуту ее лицо порозовело, а из глаз исчезло «потустороннее» выражение. Она посмотрела на Гюльчатай:

– Откуда эти… люди в моей квартире? Что им надо?!

Алексеева пристально всмотрелась в голубые глаза эстонки, решая, способна ли та теперь адекватно реагировать на происходящее. Похоже, что способна, хотя с расспросами надо поосторожней.

– Мне кажется, это были квартирные воры. Вычислили, что днем никого не бывает дома, и залезли…

– С пистолетами?

«Хм, а ты, девочка, точно в себя уже пришла!»

– Наверно, у них так принято.

– И в парке набрасываться на людей у «них» тоже принято?

«О, да ты прекрасно сопоставляешь и делаешь конкретные выводы. Что ж, перейдем от прелюдии к основному действию».

– Эне, я вижу, ты вполне большая и умная девочка. И быстро сообразила, что такой интерес к тебе вовсе не случаен. Вряд ли это как-то связано с твоей работой… – эстонка отрицательно замотала головой. – Значит, с личной жизнью.

Теперь Трийну свела брови к переносице и горделиво приподняла подбородок:

– Кому есть дело до моей личной жизни?!

– Думаю, все указывает на то, что есть кому. Хотя и не могу сейчас сказать конкретно. А у тебя не появилось каких-нибудь догадок на этот счет?

Хозяйка квартиры лишь на пару секунд задумалась:

– Не так трудно сопоставить, что нападение в парке и грабеж в квартире начались сразу после того, как… как ты подсела за мой столик в кафе! Что тебе было нужно? – Эстонка не спрашивала, а рассуждала, поэтому Гюльчатай промолчала. – А нужен тебе Тойво Круус. Значит, все эти… безобразия связаны именно с ним и… с тобой!

– У тебя отличная логика. Только я могу одно заявить точно: это, – Алексеева кивнула головой в сторону гостиной, – со мной никак не связано!

«По крайней мере пока», – закончила она про себя, а вслух продолжила:

– А вот с твоим другом Круусом…

– Кто ты такая? – совсем тихо, но твердо спросила Трийну.

– Об этом я тебе абсолютно честно рассказала в кафе. Не буду повторять. – Тон Галины стал жестче. – Но замечу, что, если бы меня не оказалось рядом – ни в сквере, ни здесь, последствия для тебя были бы гораздо печальнее.

Облако воспоминаний тут же затуманило ясный взгляд эстонки. Немудрено! Когда тебя валяют по газону, потом выкручивают руки и приставляют пистолет к голове!

– Ну-ну, ничего этого больше не повторится. Я обещаю.

Галя налила еще кофе в обе чашки и добавила «Вана Таллин».

– Ведь ты знакома с журналистом уже не один год. – Эне кивнула. – И прекрасно знаешь, что он никогда не пройдет мимо несправедливости, не останется в стороне, если попирают чьи-то законные права, если нагло и подло давят свободу. А возможности и влияние у него есть! Я имею в виду известность его имени в журналистских кругах. Для него нет запретных тем и авторитетов…

– А я ему сколько раз говорила! – с жаром перебила Трийну. – Ведь дождешься: в тюрьму посадят, с работы уволят или… убьют! А он только отшучивался.

– У твоего жениха действительно много врагов. Но много и друзей! И далеко не в одной Эстонии. Послушай, мы по-настоящему встревожены сейчас, что от него – и о нем – нет никаких известий уже несколько дней. Вот ведь даже тебе, самому близкому и любимому человеку, он ничего не сообщил.