Макс Коллинз - На линии огня. Слепой с пистолетом

— Вот сволочь, — бормотал он.

И он шлялся по комнате, пил, ругался, и когда телефон зазвонил, он бросился к трубке с криком: «Что?»

Голос полевого агента звучал одновременно устало и растерянно.

— У нас был след, и мы послали местную полицию прямо по адресу в рабочее предместье, где они ворвались в маленький домик со своими пушками в руках.

— И?

И вздох был снова и растерянным и усталым.

— И они обнаружили парочку подростков трахающихся на кушетке у телевизора.

— Дерьмо!

И менее, чем через полчаса в здании отдела расследований эксперт по электронике объяснял Хорригану, что подозреваемый мог использовать специальное приспособление, слегка изменяющее напряжение в сети и таким образом указывающее на совершенно другой номер.

— Это приспособление… где… как он мог его достать?

Эксперт, худющий, лысеющий очкарик по фамилии Кардуччи пожал плечами и сказал:

— Если у него были нужные детали, он мог сам сделать его.

— А где он мог достать детали?

— В магазине «Электроника», — еще одно движение плеч. — Я и сам могу его сделать.

— Блеск. Значит, если он позвонит снова, мы опять его упустим?

— Ну… мы можем пройтись по аналоговым каналам. Если, конечно, он работает с аппаратом с цифровым кодом.

— Отлично! Значит, мы можем засечь его.

— Не обязательно. Нет, если он нс на аналоговой линии.

Хорриган врезал рукой по столу, заставив монитор компьютера Кардуччи подпрыгнуть.

— Мне насрать на всю эту электронную кучу мусора. Я просто хочу прямого ответа! На английском.

Кардуччи замахал обеими руками сразу, точно пытаясь остудить Хорригана.

— Если он опять позвонит, держи его на линии, и я посмотрю, что можно сделать. Ответ устраивает?

Хорриган угрюмо кивнул.

А Кардуччи предостерегающе поднял палец.

— Но, если ты опять пошлешь куда-нибудь местных копов или наших ребят, предупреди их заранее, чтоб они не сразу взламывали двери. Мы еще не знаем, на что способен тот парень. Технически говоря.

— Я уже знаю, на что он способен, — обрезал Хорриган, и он говорил не технически.

Глаза Кардуччи сверкнули из-за очков.

— На что?

— На все, что угодно.

В юго-западной части Западного крыла Белого дома, в одной из комнат, принадлежащих к так называемому Прямоугольному офису, за конференционным столом расположились глава администрации президента Харри Сарджент, исполнительный директор Секретной службы Кампанья и три агента — Билл Уоттс, Лилли Рейнс и Фрэнк Хорриган, по настоянию которого и состоялась встреча.

По мнению Хорригана Сарджент был наиболее неприятным главой администрации со времен Х.Р.Холдемана, а это о чем-то говорило. Джон Кеннеди даже упразднил этот пост, заявив, что не хочет и не нуждается в запасном президенте. И даже этот сукин сын Линдон Джонсон сумел обойтись без этой должности.

Нынешний президент, к несчастью, не смог.

Нахохлившись в своем коричневом костюме и желто-красном галстуке, тяжеловатый, почти пятидесятилетний, со стрижкой а ля Никсон, Сарджент был явно возмущен тем, что его побеспокоили. Сейчас он находился, проклиная свои обязанности, в самом разгаре последних дней предвыборной гонки, которая шла не так, как бы хотелось.

Но теперь, прослушивая ленту с последним разговором Хорригана и Бута по телефону, Сарджент, казалось, был заинтригован.

«Готов поспорить, что ты намеревался заполучить свою жену обратно, — произнес голос Бута на кассете, — ведь так?»

Выслушивать опять, да еще в присутствии всех этих людей и особенно этой язвы Уоттса, рассуждения о его личной жизни, о его профессиональном провале в Далласе — все это сводило Хорригана с ума. Но его лицо оставалось неподвижным. Однажды, на мгновение его глаза встретились с Лилли — казалось, она сочувствует ему, се взгляд был исполнен тепла.

Но это не утешало.

Внимание ослабевало. Сарджент уже нетерпеливо поглядывал на часы, когда бестелесный голос Бута произнес: «Так приятно, Фрэнк, иметь друга».

Кампанья выключил магнитофон.

— И это все? — спросил Сарджент.

— Это все.

Несмотря на приятную прохладу, царящую в помещении офиса, Сарджент промокнул свое красное лицо носовым платком.

Его реакция была совершенно оскорбительной.

— И какого черта я выслушал все это?

Кампанья, сложив ладони, как в молитве, и придав своему голосу как можно больше убежденности, обратился к нему:

— Харри, мы надеемся, что ты сумеешь отменить президентский прием завтра вечером.