Олег Алякринский - Я — вор в законе - Общак

Владислав мучительно осознал полную свою беспомощность. Ему ничего иного не оставалось, как ждать звонка похитителей. Вернувшись в пустой номер, он опять внимательно перечитал записку. «Я сам позвоню» исправлено на «Мы тебе позвоним» — что бы это могло означать? И почему похитители требуют именно «пять лимонов»? Почему не три, не четыре, не сто? Почему именно «пять лимонов»… Они написали, что позвонят ему. И что дальше? Назначат встречу? Но если их трое или четверо, одному ему с ними не справиться. Нужна поддержка. Нужен помощник. Нужно срочно связаться с Николаем Валерьянычем… Посоветоваться.

Владислав достал сотовый и набрал номер Чижевского. И тут же вырубил аппарат. А чем ему поможет Чижевский? Кого он пошлет к нему на подмогу? Своих военных разведчиков? Но им надо еще каким-то образом выправлять американские визы, а это такая канитель! Нет, тут скорее нужен Сержант — Степан Юрьев; вот у кого наверняка здесь в Америке все схвачено. Он сможет за сутки прибыть в Нью-Йорк.

Да, окончательно решил Варяг, в этой ситуации ему сумеет помочь только Сержант… Старый опытный вояка.

Сержант давно нуждался в полноценном отпуске. События последних нескольких месяцев, когда ему пришлось тряхнуть стариной и фактически перейти на нелегальное положение — со всеми этими фальшивыми ксивами на чужие имена, бутафорскими усами и очками, скоротечными переездами с места на место, конспиративной игрой в прятки с ментами, — изрядно его утомили. Не то чтобы он уже отвык от такой суматошной, суетливой жизни или годы были не те — какое там! В свои сорок восемь Степан Юрьев, как всегда подтянутый, бодрый, деятельный, чувствовал себя превосходно: у него был отменный аппетит и крепкий сон, по утрам не ломило в суставах и не мучила изжога по вечерам. Просто в последний год его жизнь вошла в новую колею, обрела новый ритм, и у Степана не было охоты менять этот приятный ритм.

Хотя, думал он, выходя каждое утро, на крылечко уютного финского коттеджа на берегу живописного озерца, может, и впрямь дает о себе знать возраст — все ж таки скоро полтинник. Пора и на покой. Как там говорят состарившиеся хоккеисты: если не хочешь откинуть коньки, надо вовремя повесить их на гвоздь… Тем более что в жизни Сержанта с недавних пор появилась очень веская причина думать о покое.

Марианна… Марьяша. Женщина, случайное знакомство с которой в питерском ресторане два года назад круто изменило не только его бытовые привычки, но и представления о жизни. А ведь было время, он даже и помыслить не мог, что такое с ним может произойти…

Когда в конце 1970-х Степан Юрьев покинул Россию, скрываясь от вездесущих глаз и ушей МВД и КГБ, и потом, когда служил в иностранном легионе, и после этого, за долгие годы жизни в Америке, он привык считать, что ему на роду написано быть вечным перекати-полем и бобылем — без семьи, без детей, без постоянной крыши над головой. Нет, конечному Степана за эти без малого четверть века было немало женщин на всех континентах. Кого-то он даже по-своему любил и ценил, от кого-то у него наверняка даже произрастало неведомое ему потомство. Он имел точные сведения по крайней мере о двух своих детях. В Калифорнии у него росла дочка: девочку родила Соня Краско, красавица украинка, с которой он прожил два года в Сан-Франциско. И был еще сын Санао от японки Ким Кавада — они встречались месяца полтора в Чикаго. Но все эти женщины и детишки остались вне его судьбы… И сейчас, прожив последние два года в Петербурге, он почти не вспоминал их.

А вот Марианна — это совсем другое дело. Его отношения с ней складывались не так, как с другими, с самого начала это был не просто и не только секс, хотя, надо признаться, в постели Марианна была невероятно хороша, и Степан даже не мог вспомнить, чтобы женщина доставляла ему такое потрясающее наслаждение. Но дело было совсем не в этом. Марианна, употребляя смешное старомодное выражение, взяла его за душу. Такого со Степаном не было давно — а может быть, и никогда.

Из-за Марианны он решил окончательно осесть в северной столице, и, хотя у него самого в Питере было несколько квартир, прочно переселился к ней — с тех самых пор, как скрывался от пацанов Шрама, с которыми повздорил в ресторане — из-за Марианны, между прочим. И это последнее, обстоятельство сыграло немаловажную роль в развитии их романа. То, что Марианна досталась ему, как говорится, с боем, чуть ли не в древних традициях поединка благородного рыцаря с обидчиком чести дамы, придавало их отношениям совершенно особый колорит. И ему нравилось, что она это понимала и ценила…