Олег Алякринский - Я — вор в законе - Общак

— Пап, а представляешь, если какому-нибудь бандиту придет в голову протаранить эту башню на самолете или вертолете? — Голосок Лизы оторвал Владислава от раздумий.

— Да нет, дочка, — усмехнулся он. — Кто ж бандитов подпустит к этому небоскребу? Да стоит какому-нибудь самолету подлететь сюда поближе, его тут же собьют…

— Из пушки? — не унималась девочка.

— Из пушки. Или ракетой шарахнут, — Варяг погладил ее по голове. — Ну что, захватило дух? — спросил он у Лены, которая стояла у ограждения и, вцепившись в стальную перекладину, пристально вглядывалась в горизонт.

— Да, даже слишком… В себя не могу прийти от восторга. Может быть, довольно? У меня голова кружится…

Варяг посмотрел на часы. Одиннадцать. В час ему надо быть в Центральном парке. Что ж, и в самом деле пора.

— Ну что, дочь, спускаемся? — он потрепал Лизу по щеке.

— Не-ет, пап, давай еще побудем. Тут так клево! Вон видишь, пароход плывет — отсюда он кажется точкой, а на самом деле он огромный, как дом!

— «Клево»? — поморщился Владислав. — Откуда ты набралась этого дурацкого жаргона?

— Так по телеку говорят! — отрезала девочка.

Он недовольно покачал головой:

— Не все то, что ты слышишь «по телеку», стоит перенимать, Лиза!

Спустившись на бренную землю, Варяг посадил Лену и Лизу в такси и отправил их в Бруклин, а сам пошел пешком в Центральный парк.

Леонид Аркадьевич Суриков на этот раз был вполне трезв, свеж и выглядел бодро. Варяг поднялся ему навстречу и они обменялись рукопожатием.

— Ну что, здесь будем беседовать? — поинтересовался Суриков.

— Нет, давайте сгоняем в одно приятное местечко. Я знаю симпатичный ресторан на Лонг-Айленде. Там очень мило.

— На Лонг-Айленде? — засомневался Суриков. — Но это же далеко. Мне в шесть надо быть в…

— Успеете! — перебил его Варяг.

Он усадил бывшего заместителя генерального директора «Госснабвооружения» в загодя арендованное «вольво» и рванул в сторону Лонг-Айленда.

Варяг вез Сурикова в ресторан «Русская карусель», открытый лет пять назад Андреем Федотовым, пройдошливым московским ресторатором, которому в начале девяностых принадлежало одно из первых кооперативных кате в столице. Карьера Федотова сложилась типично для кооператоров того времени. Он набрал кредитов, но неумеренно греб под себя и задолжал то ли подольским, то ли долгопрудненским, после чего лег под крышу к ореховским, но не сработался и с ними и в конце концов обратился через общих знакомых к Варягу за помощью. Варяг знал и даже любил его заведение — опрятное, солидное, с хорошей кухней и изысканным сервисом. По его совету Андрей Федотов отдал лимона два в счет долга — в те времена это была астрономическая сумма — и умотал в Штаты. Здесь его прикрыл один из филиалов «Интеркоммодитис», многопрофильной корпорации Варяга, и Федотов смог открыть свое дело на Лонг-Айленде, куда очень быстро проторили дорогу новые русские американцы. Своей бешеной популярностью заведение было обязано не столько русским борщам и блинам с икрой, сколько экзотическому стриптиз-шоу по вечерам: через подставные брачные фирмы Федотов набрал русских девушек с исполинскими грудями, и они каждый вечер трясли ими перед посетителями, которые выкладывали по стольнику за вход…

Но днем стриптиз-шоу не давали, чему Варяг был только рад — сегодня Сурикову следовало сосредоточиться…

У входа в «Русскую карусель» их встретил лично Андрей Николаевич. Небольшого роста, юркий, с бегающими плутоватыми глазами, господин Федотов отвел гостей в укромный кабинет в самом углу полутемного и почти пустого зала. Стол был уже накрыт. Скромно, но со знанием дела: русская белужья икра в хрустальной вазе, подогретые канапе, лоснящаяся жирком осетрина горячего копчения и розовая буженина. Посреди стола высилась запотевшая бутылка водки «Отечество».

— Новосибирская, отменная, только что из Москвы, с самолета, говорят, московский мэр ее уважает, хотя в рекламных целях на публике пьет только «Юрия Долгорукого», — затрещал, как из пулемета, хозяин ресторана. — Как вы, Владислав Геннадьевич, живете-поживаете? Как жена, как детки, как дела в Москве?

— Спасибо, Андрей, потом поговорим. Время будет. А сейчас можешь идти, — бросил Варяг, не глядя на Федотова. — Вы пробовали «Отечество», Леонид Аркадьевич? Водка и впрямь изумительная.

Суриков глянул на высокий параллелепипед бутылки, и в глазах у него появились искорки. Явно запал на водку, подумал Варяг и мысленно усмехнулся. Ну, значит, разговор сложится. После первой рюмки сгоравший от нетерпения Леонид Аркадьевич взял инициативу на себя.