Олег Алякринский - Я — вор в законе - Общак

Но при всем том чего никогда Шота не допускал — так это публичного появления, скажем, в толпе гостей на торжественном концерте ко Дню милиции в Колонном зале или на приеме по случаю Дня пограничника. Шота и люди в погонах были явлениями несовместимыми. Все это знали, и грузинский авторитет это всячески подчеркивал и на словах, и всем своим поведением. Непосвященные, впрочем, не замечали отсутствия высокого яркого грузина на официальных раутах, посвященные же уважительно перемигивались: мол, батоно Шота никогда не позволит себе подать руку золотопогоннику. Поэтому его и без того высокая репутация в воровской среде никем не подвергалась сомнению.

Об этом думал хитрый Шота по пути на очередную тайную встречу с генерал-полковником милиции. Урусов позвонил ему сегодня утром на мобильный и настойчиво предложил повидаться по неотложному делу. Шота попробовал было возразить, что совсем недавно, мол, виделись и слишком частые встречи с Урусовым, хоть они и проходили при полной конспирации, могли бы кое-кому показаться подозрительными… Но Урусов настоял на своем. Встречу назначили в ресторане «Волга» в здании Северного речного вокзала, где генерал гарантировал полную конфиденциальность и безопасность.

Они сидели за богато накрытым столом в закутке за тяжелой портьерой, отделявшей их от общего зала ресторана. Шота впервые увидел Урусова в таком непривычном обличье: генерал-полковник был в кожаных, в обтяжку, штанах и кожаной куртке на косой молнии, в полусапожках на высоком каблуке, да еще с набриолиненными волосами, отчего казался лет на десять моложе.

— Необходимая бутафория, — с невеселой улыбкой пояснил Евгений Николаевич, снимая темные очки. — Я тут частенько бываю, меня туг знают, поэтому уже привыкли и не интересуются. В этом прикиде легче смешаться с ресторанной толпой… Итак, к делу! У меня возникли некоторые новые обстоятельства, батоно Шота, и я хочу ускорить то дело, о котором мы с вами недавно говорили в приватной беседе…

— Варьяг? — нахмурился Шота. Уж коли этот генерал вызвал его на доверительный разговор, он не хотел играть втемную. — У вас проблемы с Варьягом?

Урусов неохотно кивнул и выжидательно поглядел на Шоту.

— Ну а я чем могу вам памочь? — лениво проговорил тот, отправляя в рот наколотый на вилку кусочек паштета из гусиной печени. Его лицо тут же приобрело блаженное выражение. — Ммм… Какой паштэт. Чудо! Вы были правы, батоно Евгений, кухня здэсь атмэнная…

Полагая, что собеседник достаточно расслабился, Евгений Николаевич осторожно вынул из рукава припасенный козырь.

— Знаете, батоно Шота, я ведь занимаюсь определенными громкими преступлениями в Москве. Веду дело об убийстве полковника Соловьева — не слыхали?

Шота недоуменно пожал плечами:

— Пэрвый раз слышу. Салавьев? Кто такой?

— А еще дело об ограблении инкассаторского автомобиля. Там какие-то лохи орудовали, продумали все неплохо, остроумно даже, можно сказать, — захватили «Волгу» в тихом переулке почти что дуриком… Но их взяли с поличным. Тепленькими!

— А зачем вы мнэ это рассказываэте? — добродушно поинтересовался Шота.

Не торопитесь, — так же добродушно заметил Евгений Николаевич, — сейчас узнаете. По какому-то фантастическому стечению обстоятельств у одного из грабителей в кармане нашли предмет, пропавший из квартиры убитого Соловьева. Стеклянная обезьянка, забавная такая обезьянка с огромным-огромным членом. Приметная, значит. Фамилия грабителя — Бугров. Кличка Бугор. И вот его взяли в оборот не только по делу об ограблении инкассаторов, но и по убийству полковника Соловьева. А у него был сообщник, который слинял. Бугру стало обидно одному отдуваться, он и раскололся, выдал своего сообщника по убийству. Некий Георгий Уваров. Жорик. — Урусов сделал паузу. — Джокер! — Он внимательно наблюдал за реакцией Шоты. Но у того ни один мускул не дрогнул на смуглом худощавом лице. Вор спокойно продолжал поглощать крабовый салат. — Так вот, самое интересное, что, когда объявили в федеральный розыск этого самого Жорика, сразу же выяснилось, что он сидит в СИЗО в Пермской области. Кинулись туда, но вот незадача — его уж и там нет, след простыл. За пару дней до того Жорику — Джокеру устроили побег…

— И? — невозмутимо посмотрел Шота на Урусова.

— Оказалось, побег Джокеру устроили наши… вернее сказать, ваши, батоно Шота, московские воры. — Евгений Николаевич откинулся на спинку стула и замолчал, заметив в глазах Шоты некоторое беспокойство. — Согласно оперативным данным, Джокер — классный стрелок, снайпер… И есть сведения, что он позавчера вылетел в Канаду. У вас, батоно Шота, никаких соображений нет на этот счет?