Валерий Барабашов - Крестная мать

— Понял, спасибо, — буркнул Городецкий и швырнул с досадой трубку. Действительно, погуляли они с Феликсом, нечего сказать! Он как услышит, что еще на десять «лимонов» их накололи, с ума сойдет. И вообще, чего доброго, взбеленится, парней с собой притащит на разборку. А там — жутко представить, что может получиться. Нет, лучше Дерикоту ничего этого не говорить, сказать, мол, актерка согласна на пару «лимонов»… М-да, значит, ему, Городецкому, придется выложить… девять! И придется выложить.

Антон Михайлович снова взялся за телефон.

— Феликс, привет! Ну, как ты? Спать хочешь?.. Ну-ну, выспишься. Слушай, являлась снова к Анне Никитичне Мария эта. Договорились на пару «лимонов». Я заплачу, а ты потом отдашь, идет?

— Отдам. Но она об этом еще пожалеет, — рявкнул Дерикот.

— Ну ладно, это потом, потом, я постараюсь компенсировать. — Городецкий чувствовал себя главным виновником всего происшедшего: ведь именно он организовал вечеринку, позвал Феликса, а теперь…

— Да пошел ты со своей компенсацией! — в сердцах проговорил Дерикот, и Городецкий знал, что «лимон» он не отдаст, значит, ему нужно будет выкладывать все деньги. Да еще иметь в виду и свое обещание.

«Да, надо бы этой актерке как-нибудь потом заткнуть рот, — раздраженно думал Городецкий, ожидая главного бухгалтера, которую он вызвал через секретаря. — А то, чего доброго, еще за миллионами припрется. Крестная эта мамаша ее настропалит и — будьте здоровы, Антон Михайлович, выполняйте свое обещание!»

Главбух, тучная низкорослая дама с лицом, которое невозможно запомнить и описать, выслушала распоряжение Городецкого — десять миллионов наличными, срочно, к двум часам! — молча и бесстрастно. Шеф «Мечты» и раньше брал деньги, правда, не в таких крупных суммах, и никогда потом за них не отчитывался. Но все в офисе знали: деньги шли на дело, на пользу акционерному обществу. Бухгалтер уронила послушное, тихое: «Хорошо, Антон Михайлович», — и ушла.

«Хрен с ними, с этими миллионами, — расстроенно, конечно, думал Городецкий, поглядывая на часы. — Акционеры еще принесут, накрутим мы эти десять «лимонов». Главное, не поднимать сейчас шума, не привлекать к себе внимания. Слиняю из России, тогда пусть шумят сколько угодно…»

…К главпочтамту он приехал в сопровождении одного лишь Лукашина, да и тому велел сидеть в машине, в зал не заходить.

Марийка и Татьяна ждали его в самом центре зала, за полированным овальным столом. В двух шагах прогуливался рослый, спортивного вида парень, поблизости, за соседним столом, ошивались еще трое. И вообще, в зале слонялись какие-то подозрительные типы.

«Правильно я поступил, что привез деньги, — успокаивал себя Городецкий. — И затевать здесь, в зале, что-нибудь ни в коем случае нельзя. Это же стрельба, кровь…»

Наверно, его мысли изменились бы, если бы он знал, что возле стола прохаживался один лишь беглый солдат российской армии, дезертир Андрей Петушок, а все остальные молодые люди — просто клиенты главпочтамта.

Городецкий сел к столу, положил на столешницу полиэтиленовый пакет с твердыми пачками денег. Сказал, глядя на Татьяну:

— Дороговато берете за банальную вечеринку, мадам, — глаза его излучали ярость.

— Свобода дороже, Антон Михайлович, — спокойно парировала Татьяна. — Наука вам впредь. Здесь — как мы договорились?

— Конечно. Имеете дело с порядочными людьми. Пересчитывать будете? Или как?

— Поверим. Позвоним, если что не так.

— Понял. Значит?..

— Остальные потом, как соберете. Пока что можете спать спокойно. До следующей вечеринки.

— А вы дама не без юмора.

— Лучше бы нам с вами шутить по другому поводу, Антон Михайлович, — Татьяна придвинула к себе пакет, встала. Рядом с нею вырос тот, спортивного вида парень, а те, что за столом, внимательно смотрели в их сторону.

Городецкий сухо попрощался со всеми сразу рассеянным кивком головы и пошел к выходу — дело было сделано.

Сломанные ребра заживали плохо, и Дорош почти полтора месяца провалялся в постели. В милицию он обращаться не стал. Врачу «Скорой помощи», которую вызвала жена, Людмила, сказал, что подвернулась нога, он упал и кубарем покатился по каменным ступеням лестничного марша. Врач, молодой, с сонными глазами человек, глянул на Дороша с подозрением, но никакой активности проявлять не стал. Сказал, что завтра надо будет явиться в поликлинику по месту жительства, на рентген, помог остановить кровь, текшую из носа, и был таков.