Юлиан Бардин - Империя страха

Осмотревшись по сторонам, Маша обнаружила, что находится в просторной, дорого и со вкусом обставленной квартире. Но кто хозяин этой квартиры, в каком районе Москвы она находится и зачем. им понадобился весь этот цирк с похищением, девушка никак не могла взять в толк.

Как будто догадавшись о смятении в белокурой очаровательной головке пленницы, крепыш, выдавив из себя жалкое подобие дружелюбной улыбки, сказал:

— Маша, так, кажется, вас зовут? — Не дожидаясь ответа, он продолжил: — Можете напрасно не беспокоиться — с вами решительно ничего не случится, если ваш приятель, конечно, будет вести себя примерно.

Стараясь сохранять на лице абсолютное спокойствие, девушка охотно отозвалась:

— А я и не волнуюсь. Просто хотелось бы получить хоть какие-нибудь объяснения. Между прочим, — она кокетливо поджала губки, — крайне неприлично беседовать с дамой, не назвав собственного имени.

На этот раз господинчик искренне заулыбался, довольный столь учтивым обращением, и произнес:

— Можете называть меня Васей, а его, — толстый палец ткнул в грудь долговязого товарища, — Петей или как вам будет угодно. Сегодня мы будем отзываться на любые имена.

— Пусть будет Вася и Петя, — охотно согласилась девушка, откидываясь на мягкую спинку дивана, — а как вы собираетесь сообщить Антону о моем похищении? Телефона ведь на даче нет.

Крепыш так и сиял от переполнявшего его душу превосходства над ней, вслух же он заметил: .

— Это даже проще, чем вы можете себе представить. — Он сделал короткую паузу, потянувшись к картонной коробке с толстыми сигарами. — Я сейчас отправлюсь к вашему приятелю и лично извещу его обо всем, выдвинув кое-какие требования.

Маша смерила собеседника испытующим взглядом, как будто хотела убедиться в крепости его плотно сбитого тела, и произнесла, вложив в интонацию ироничную любезность ядовитой кобры:.

— Вы считаете себя бессмертным? Или у вас имеются запасные конечности, — она издевалась над похитителем и не стремилась это скрыть, — потому что эти вам наверняка переломают?

Мужчина улыбнулся — слишком ласково, чтобы улыбка была и в самом деле искренней, и сказал — слишком снисходительно, чтобы это могло быть правдой:

— Я нисколько не боюсь ваших товарищей. — Он замолчал, поднося зажженную спичку к сигаре, при этом его пальцы едва заметно подрагивали. — Вы, как мне кажется, явно недооцениваете собственные прелести. Ну какой самец решится пожертвовать этим миловидным личиком, этими стройными ножками и столь роскошным бюстом ради никчемной позолоченной цепочки, которой грош цена в базарный день. И поверьте, что я смогу убедить вашего дружка не делать лишних движений, потому как все в этом мире призрачно и зыбко — в том числе и женская красота.

В прозвучавших словах не было откровенной угрозы, но тон, каковым было сделано это заявление, заставил девушку нервно поежиться. Совершенно неожиданно на нее накатил жуткий, всепоглощающий страх, буквально пронизывающий насквозь все ее трепетное естество. Маше даже почудилось, что она явственно ощущает, как зашевелились на голове волосы, собранные в тугой пучок.

Ее состояние не укрылось от пристального взгляда крепыша, который не замедлил сказать:

— Я вижу, что вам страшно. Не бойтесь — я просто уверен, что с вами ничего не случится. Петя, — он вновь ткнул пальцем в грудь молчаливого спутника, — конечно, не прочь был бы с вами порезвиться, но он, к счастью, умеет отличать деловую необходимость от собственных, меркантильных интересов. Если же со мной что-нибудь случится, то вам не позавидуют гугеноты, убиенные в ночь святого Варфоломея.

Последнюю фразу мужчина произнес без тени улыбки — жестким, абсолютно серьезным голосом.

Маше показалось, что земля уходит у нее из-под ног, — дрожь в теле усилилась, а к глазам подступили предательские слезы. Но девушка изо всех сил стремилась скрыть обуявшие ее чувства. Она натянуто улыбнулась:

— Спасибо за предупреждение, буду знать, к чему себя готовить.

— Не за что, — отозвался ее вальяжный собеседник, придав лицу привычное высокомерно-насмешливое выражение.

Затушив в хрустальной пепельнице недокуренную сигару, он поднялся, направляясь к выходу, но прежде чем за ним закрылась дверь, крепыш учтиво поклонился:

— Желаю приятно провести время.

За окнами сгустилась непроглядная тьма, а по стеклу хлестал беспощадный дождь, наводя уныние на сидящих у растопленного камина мужчин.