Юлиан Бардин - Империя страха

Вместо этого коротышка озадаченно сообщил, переходя на заговорщический шепот:

— Тут тобой милиция интересовалась, говорили, что ты убил несколько человек, это правда?

Изобразив на лице жуткую, устрашающую гримасу, Чижов сквозь зубы процедил:

— Могу дать тебе возможность проверить, насколько точны эти сведения. Одним больше, одним меньше — какая разница, правда? — кивнув в сторону собственного «жигуленка», он предложил: — Давай прокатимся…

Гоша и без того был человеком осторожным, если не сказать трусливым, но услышанная им фраза просто повергла толстяка в беспросветный ужас.

Оглянувшись по сторонам в поисках возможной помощи, но никого не обнаружив поблизости, коротышка натянуто улыбнулся и как можно дружелюбнее произнес, отчаянно клацая не попадающими друг на друга зубами:

— Й-йа очччень р-р-рад тебя видеть…

Иванычу показалось, что собеседника сейчас хватит удар, и пока тот еще был способен хоть что-то соображать, решил завершить то, для чего вообще затеял весь этот разговор.

— Где мои деньги?

Гоша как-то весь сжался и торопливо полез во внутренний карман роскошного кашемирового пальто. Но трясущаяся рука никак не хотела попадать в достаточно широкую прорезь кармана, и толстячок лишь криво улыбался сведенными от страха губами и настойчиво бормотал:

— Ссейчас, сссейчас… Я давно хотел тебе все о-о-отдать, нн-о…

— Ты что, заикаться стал? — саркастически ухмыльнулся Чижов.

— Дда, то есть нет, — невпопад выпалил Гоша, наконец сумев-таки добраться до толстого бумажника.

Даже не удосужившись раскрыть портмоне, коротышка торопливо сунул его в руку каскадера, на что тот разумно заметил:

— У тебя что, мозг просквозило или ты стал альтруистом? На кой хрен ты мне суешь свой лопатник?

Издав нечто похожее на последний писк подбитой птицы, Гоша тут же забрал кошелек обратно. Он хотел засунуть портмоне в карман, но понял, что делает явно что-то не то, и застыл, окончательно утратив способность соображать.

— Ну ты даешь, артист, — развеселился Чижов и напомнил: — Мне нужны мои кровные, заработанные деньги за прошлую картину. По-ни-ма-ешь? — по слогам закончил он, едва ли не крича в ухо собеседнику.

И только сейчас Гоша понял, наконец, что от него хотят. Торопливо раскрыв бумажник, он отсчитал пять сотенных купюр с изображенными на них портретами президента Франклина и протянул деньги каскадеру.

Недоверчиво посмотрев на собеседника, Иваныч покрутил в руках зеленые купюры.

— Насколько я помню, мне причиталось лишь триста пятьдесят. Откуда остальные?

— А я пересмотрел смету, — торопливо выпалил толстячок, как будто всю жизнь готовился произнести эту сакраментальную фразу, и преданными глазами посмотрел на Иваныча.

Спрятав банкноты в задний карман брюк, Чижов весело подмигнул коротышке:

— Ну что ж, спасибо.

Послушно взревел мотор, и машина резво сорвалась с места, а Гоша еще долго смотрел ей вслед, не веря собственному счастью. В эту секунду он дал себе зарок, что постарается впредь избегать встреч с этим жутким и наверняка опасным человеком.

Больше трех недель Иваныч не видел сынишку и почувствовал нестерпимую тоску. Он бы не стал так долго ждать, если бы ему было с чем приехать. Появись Ваня без денег, не миновать ему очередного скандала с женой, а толстяк Гоша, задолжавший каскадеру энную сумму, как назло все это время находился в командировке, о чем неизменно сообщал его домашний автоответчик.

Теперь же все козыри были у него на руках, и Чижов, оставив машину у подъезда, смело вошел в дом.

Электрический звонок залился привычной трелью, и почти сразу же дверь распахнулась. На пороге стояла Елена — ее взгляд не предвещал ничего хорошего, а с губ были готовы сорваться явно не радостные слова.

Но в этот момент мимо нее проскользнул шустрый мальчуган — точная копия папаши — и с громким, радостным воплем повис на шее Иваныча.

— Папа, где ты был?

Пока Ваня подыскивал слова, послышался властный голос женщины, обращенный к ребенку:

— Ты только что поел, иди вымой руки! Недовольно нахмурившись, мальчонка все же подчинился, хотя и с явной неохотой. Круто развернувшись, он опрометью бросился в ванную комнату, чтобы поскорее покончить с утомительными формальностями.

— Ну, и как это называется? — спросила Елена, не торопясь, однако, пропускать мужа в квартиру. — Тебя не было три недели, где ты шлялся?

Чижов готовился к чему-то подобному, он даже настроился не отвечать на провокации, но все же не выдержал и съязвил: