Питер Кейв - Ангелы ада. Смерть любопытной . Палач - Новая война

Хиггинс сказал, что Арден перепугался, Даррелл же, если и напуган, то не так сильно. Но он не выносит полицейских. Мендоса согласился.

— Будем продолжать обрабатывать Ардена. Если он достаточно испугается, если удастся внушить ему, что мы знаем больше, чем на самом деле, то он наверняка выкинет какую-нибудь глупость, сделает ошибку. Я бы дал руку на отсечение, что это сделали они вдвоем, но моя уверенность — единственное доказательство, черт побери. Я собираюсь еще раз пугнуть его после похорон. Сейчас мне нужно несколько хороших парней, чтобы плотно посадить их нашим друзьям на хвост. Очень плотно. Очень явно. Кто у нас свободен?

Мендоса решил, что следить за Арденом начнет Скарни. Он сможет прицепиться к нему у ворот Форест Лоун, а к ночи его должен сменить Дуайер. Бэйли будет наблюдать за Дарреллом, его сменит Глассер.

С самого начала дело пошло не очень гладко, потому что не могли найти Даррелла. Когда Хиггинс с ним разговаривал, он был еще в халате, небритый. Сейчас он исчез. Бэйли помотался по городу — к Арденам, в «Викторианскую комнату» — прежде чем догадался позвонить на киностудию, где работал Даррелл. Даррелл, как выяснилось, уехал с киношниками в пустыню около Палм Спрингс на съемки телебоевика. Да, решение было принято неожиданно: мистеру Дарреллу сообщили лишь около одиннадцати часов. Он, вероятно, вернется завтра вечером. Бэйли позвонил в отдел спросить, надо ли ехать в Палм Спрингс. Он не любил пустыню, особенно в июле. Достаточно жарко и здесь.

— Нет, — сказал Мендоса, — мы сосредоточимся на Ардене.

Арден доставил Скарни меньше неприятностей. Скарни засек серый «чевви» на выезде из Форест Лоун в два пятнадцать. Арден прямиком направился на Дет-ройт-авеню в Голливуде и гнал лихо и неосторожно. Слежки он, по-видимому, не заметил. Когда, выйдя из машины и направляясь к квартире Даррелла, он мельком взглянул на Скарни, который подъехал и остановился совсем рядом, его лицо выражало лишь бесконечное страдание. Скарни ждал. Минут десять спустя Арден вышел — медленнее, чем входил. С растерянным и встревоженным видом он постоял у обочины. Мендоса предполагал, что Арден еще не слышал об отъезде Даррелла. Очевидно, лейтенант оказался прав. Скарни не спускал с подопечного глаз. Наконец Арден двинулся с места, огляделся и увидел сидевшего в машине человека. Казалось, именно это вдруг придало ему решимости. Он подошел к «чевви» и завел двигатель. Скарни тут же повернул ключ зажигания. «Не прячься, — сказал ему перед выездом лейтенант, — дай ему заметить, что за ним хвост». Он очень близко держался к «чевви», почти вплотную, и Арден вскоре понял, что его преследуют. «Чевви» панически рванулся вперед, притормозил, начал петлять.

Скарни позвонил в пять тридцать.

— Мы хорошо его держим и с большим шумом, лейтенант. Он какое-то время пытался отвязаться от меня. Потом снова попробовал ткнуться к Дарреллу. Затем еще покружился, зашел в кафе, звонил по телефону-автомату — ловил Даррелла, я так думаю. Потом вернулся в «Викторианскую комнату». Что значит, там ли я? Меня туда разве пустят? Я тут недалеко, в закусочной. Не думаю, что он вылезет раньше, чем приедет Берт. Он вошел туда минут пять назад.

Арден все еще оставался в «Викторианской комнате», когда Дуайер сменил Скарни.

Снова наступило время, когда она должна была прийти, и кот сидел в ожидании. Она, в конце концов, придет, сделает что-нибудь с донимающей его болью в боку, куда впился репейник, и в его мисочках будет еда и молоко, его спутанную шерсть расчешут, будут нежные слова и тепло рук. Он терпеливо сидел, долго после того, как положенное время прошло. Время снова придет, и он снова будет ждать.

Сеньор потребовал внимания к своей особе, чтобы кто-нибудь сказал, какой он красивый кот, погладил его ухоженную пушистую шерстку. Это был редкий случай, и оба человека, живущие с Сеньором, должным образом ответили на его требование. Элисон сказала:

— Какой красавец этот кот! Un gato muy hermoso, mi gato elegante [30] Мой красивый кот, мой изящный кот! (Исп.) !

Мендоса передал ей маленький предмет, который они рассматривали, и взял Сеньора на руки, убеждая его, что он король среди котов, другого такого красивого, умного и смелого, как его величество Сеньор, в природе нет. Что, заметила Элисон, довольно-таки глупо, потому что, честно говоря…

— Тише, он услышит тебя, — сказал Мендоса. Кот повозился немного и свернулся клубком у Мендосы на коленях, удовлетворенный тем, что ему воздали должное.