Вячеслав Миронов - Кровь земли

– Скажите, а почему в семидесятых годах при разведке не было установлено, что здесь такое близкое залегание нефти и в таком количестве?

– Методы тогда были иными. Да и в Советском Союзе тоже. В то время считалось, что бурить разведочные скважины нужно на вершинах холмов. Это нефть сдвигает породы, выдавливая их наверх. Может, сами геологи это придумали. Бурить внизу – значит, бурить в болоте. Там и технику можно угробить, и комаров, мошкары много. Вот и тащили технику повыше. Посуше, да и от насекомых подальше. В США, насколько мне известно, тоже так полагали. Ну а потом стали использовать технику разведывательных взрывов. Как на эхолоте. Посылается сигнал, потом идет отраженный, его анализируют и получают картинку залегания пород под землей. Несколько направленных поверхностных взрывов с большим количеством датчиков и показало, что нефть не рассеяна по пескам, а лежит многоуровневыми линзами. Как пирожок на бабушкином блюдце.

– Рядом имеются участки с аналогичными параметрами?

– Хотите прикупить участок, пробурить наклонную скважину на этот? Хитро.

– Я этого не говорил, это ваши фантазии. Но ход ваших мыслей мне определенно нравится.

– Это написано у вас на лице. Нет, рядом таких участков нет. Есть в тридцати милях на юг, но там сланцевая нефть, по нынешним меркам, дорогая.

– Скажите, а люди, которые тренируются на поле, они не представляют угрозы для подрыва участка?

– Они тренируются в отдалении на учебных скважинах. Их близко никто не подпускает к законсервированным. Понимают, что малейшая ошибка приведет к непоправимому ущербу. Поэтому люди Гейтса контролируют поле. В основном днем. Ночью хватает сигнализации. Но ее часто выключают. Животные бегают, ложные срабатывания.

– Отчего их не разместили на другом поле?

– Наверное, потому, что это сложно легендировать. Здесь, понятное дело, поле, городок нефтяников. Случайные люди не появляются. Если кто и будет, так сразу Рональд и его люди берут его в оборот.

– Инструктируют арабов ваши люди?

– Редко. Часто меня приглашают. Показываю, где слабые места у буровых и «качалок», что нефть выкачивают. Это кажется, что, заложи взрывчатку под опору буровой, и… взрыв, и все загорится. Не так это. Все зависит, какие цели поставлены. Если просто подорвать установку без пожара, чтобы выгнать оттуда людей, а потом в кратчайшие сроки ее восстановить и самим заниматься добычей и контрабандой нефти, – это одна задача. Если нужен подрыв с максимальным ущербом, чтобы с фонтаном огня, – другая.

– Вы сами пострадали на пожаре. Других людей вам не жалко?

– Там арабы и из России. Они будут подрывать на Ближнем Востоке и в России. Мне не жалко ни тех, ни других. Из-за них я перестал быть полноценным мужчиной! Жаль, что в Израиле не добывают нефть! Вот там бы я сам устроил грандиозное огненное шоу!

– Понятно. Я спросил это для поддержания разговора. Расскажите мне еще про этот участок и соседний, а также о законсервированных скважинах. Толщина бетонной «заглушки», какие датчики расположены на «дне пробки».

И он начал рассказывать. Потом открыл ноутбук, показал служебные документы. Я смотрел широко раскрытыми глазами на экран и запоминал. Карта местности, где расположены законсервированные скважины. Характеристики каждой скважины. Граница участка. Обзор по каждому прилегающему участку. Характеристика по разведочному бурению. А вот и карты по взрывному исследованию. Полный пакет документов. Их так много, что я не могу уже усвоить, переварить и запомнить. Надо сделать паузу.

– Может, по чашке кофе? – предложил я. – Смотрю, у вас прекрасная кофе-машина.

– И по стопочке водочки, – добавил Евгений.

– Только по одной. Мне, если можно, со льдом и с соком или с содовой.

– Нет! Вы мне передали весточку от родных, поэтому будем пить по-русски!

– Боюсь, что не смогу.

– По единой.

– Это как?

– Просто по одной стопке. И хватит.

– Ну, если по одной… – неуверенно протянул я.

– Чего вы боитесь? Когда я перебрался в Штаты, меня поразило, что люди пьют виски без закуски. Наливают виски и пьют, не закусывая!

– Но они же не пьют, как русские! Русские, я сам видел, был как-то с ними в ресторане, могут выпить огромное количество водки и не пьянеть! – разыграл я удивление.

– Никакого секрета в употреблении водки нет. Для русских главное не выпивка, а общение в ходе нее. Вот вы о чем говорите на ваших сейшенах?

– О работе.

– О чем вы тогда говорили с русскими?