Уолтер Уэйджер - Операция «Молот». Операция «Гадюка-3»

— Это, конечно, лучше, чем «комментариев нет», но все же не намного лучше, — заметил Тим Грассер. Тимоти Грассер давно работал на Стивенса и на протяжении последних одиннадцати лет занимался связями с общественностью. Его профессиональная компетентность не уступала его откровенности.

— Тим, не гони волну, — посоветовал Стивенс.

— Только между нами, Дейв, когда эта ситуация, по-твоему, «в полной мере прояснится»? Во вторник? В среду? Ты же знаешь: очередные дебаты с Колдуэллом состоятся в среду вечером.

— Я знаю, знаю, до свиданья, Тим.

— Ты в последнее время выражаешься, как истинный президент, — прокомментировал Грассер.

— Да, потому что я и есть президент. Что-нибудь еще, Тим?

— За дверью ждет Билл Фрост с меморандумом, о котором ты просил.

— Впусти его. Никогда не следует портить отношения с генеральным прокурором. Он же в любой момент может начать против тебя следствие.

На Грассера это поползновение на остроумие не произвело впечатления.

— Ну, я-то этого не боюсь. Я же не совершал никакого государственного преступления с тех пор, как в четырнадцать лет подстрелил из духовушки перелетную утку, а срок давности уже давно вышел.

— Впусти его, Тим!

Через минуту Фрост вручил президенту меморандум.

— Вот доказательство, что ты, вне всякого сомнения, имеешь право дать им требуемую сумму, — заверил он. — Тридцать девять страниц безукоризненных с юридической точки зрения обоснований, со ссылками на конституцию и с цитатами из решений Верховного суда. Тяжбы: «Уинстон против Джэкобсена», «Барр против Дальтона», «Маркелл против Соединенных Штатов». Знаменитые дела, которые ты, конечно же, изучал на юрфаке. Я полночи не спал и трудился над этим великолепным текстом вместе с моим гениальным правоведом Джерри Моррисом. Он когда-то преподавал право в Северо-западном юридическом колледже, что уже само по себе дает ему преимущество. Я считаю, что университетские крысы обладают особым талантом к крючкотворству и грязным делишкам.

— Это достаточно веско, Билл?

Генеральный прокурор имел неподражаемый дар удивленно поднимать брови, этот дар он продемонстрировал в данный момент.

— Возможно. Текст получился длинным, занудным и трудным для понимания. Только лишь по этой причине три четверти граждан страны и две трети от списочного числа конгрессменов должны принять его к сведению. Я старался сделать меморандум настолько длинным, чтобы даже «Нью-Йорк Таймс» не стала публиковать его полностью, но Моррис сказал, что это невозможно. Официальные документы не могут быть столь длинными. Однако я могу гарантировать одну вещь. Ни один комментатор во всех трех общенациональных телесетях не сможет расшифровать этот текст.

— Великолепно!

— Им придется обращаться за разъяснением к профессорам из Гарварда и Колумбийки, чтобы осмыслить хотя бы пунктуацию, — хвалился Фрост. — Кстати, я не хочу показаться любопытным, но все же, мистер президент, что у вас с «Гадюкой-3»?

— Ничего. Мы сидим и ждем. Военные прошлой ночью пытались взять капсулу штурмом, и это им почти удалось. Теперь у Дарби есть новый план, который, по мнению Комитета начштабов, безукоризнен. И вот теперь мы, все мы, сидим и рассматриваем этот вариант.

— Я не очень-то верю в стопроцентную надежность чего бы то ни было, мистер президент. А что вы думаете о новом плане, генерал?

Бономи полез в карман за сигарой и не нашел.

— Я не считаю этот план безукоризненным, но он может сработать. На словах все выглядит просто блестяще.

— Если так, то быть тебе героем, Дейв! — предсказал Фрост. — Это даже поможет тебе на выборах! Старый добрый Дейв Стивенс, оставшись хладнокровным и решительным, победил силы зла и спас мир от уничтожения! За четыре минуты до конца матча он пробежал девяносто три ярда по всему полю на хорошей скорости и забил неберущийся мяч!

— А если план не сработает, — задумчиво изрек президент, — эти преступники запустят ракеты, русские и китайцы нанесут ответный удар, и в этой стране уже некому будет голосовать. Что ты мне посоветуешь, Билл?

— Ты веришь в силу молитв?

— Не очень, — признался Стивенс. — Я знаю: глава государства в такие минуты должен обращаться к Всевышнему, но я не уверен, что Он меня услышит. А если даже и услышит, я не уверен, что Ему не будет наплевать. Может быть, я урод. Говорят, что до меня все президенты верили в силу молитв. Я не атеист, поймите, но подозреваю, что Дэвиду Стивенсу лучше попытаться разрешить эту проблему, не уповая на помощь царя небесного.