Сергей Зверев - Отпуск под пулями

— Про тугрики потом! Ты про «Спас» этот давай. С самого начала, а то я совсем темный в этих делах — мы, барин, университетов не кончали, — перебил криптолога Локис, который начинал все более отчетливо понимать, что добром вся эта история, вокруг которой крутятся такие горы денег, скорее всего, не кончится…

Историю «Плата Вероники» — «Спаса Нерукотворного» Владимиру рассказывали сразу трое, поскольку и Соболев, и Даша, и француженка темой, что называется, владели.

— Таким образом, «Спас» вполне мог попасть во времена четвертого Крестового похода в руки семейства Поло, — выстраивал свою версию Виктор. — Они спешно вывезли реликвию из Константинополя в Трапезунд — подальше от хищных и жадных рыцарей — и с ее помощью, возможно, в дальнейшем рассчитывали завоевать благосклонность кого-либо из европейских монархов, а то и самого папы, что означало бы невероятные поблажки и привилегии для торгового дома Поло! Потом что-то там у них не срослось, и Поло спрятали священную реликвию здесь, в Трапезунде, а ключ к тайнику похоронили в катакомбах Судака…

— То есть золотая лента с текстом — это ключ, — не то утвердительно, не то вопросительно произнес Локис. — Сама же реликвия спрятана где-то здесь, в Трабзоне? Правильно?

— Совершенно верно, мой юный корнет, — кивнул Соболев. — Мы сейчас если и не в двух, то в уж пяти шагах от разгадки великой тайны многих столетий точно!

— Если так, — мрачно кивнул Медведь, — то чует мое военное сердце, что пора чистить ружья… Думаю, без боя нам эту святыню басурмане не отдадут.

— Мне сказали, что у вас есть ко мне серьезное деловое предложение… — Ахмед-оглы окинул равнодушным взглядом худенькую темноволосую женщину, вошедшую в кабинет в сопровождении секретаря, и скупым жестом руки с зажатыми в пальцах янтарными четками пригласил даму присесть. — Кто вы и что привело вас именно ко мне?

— Меня зовут Мари Леруа, — женщина чуть вскинула голову и, старательно пряча легкое волнение, продолжила несколько торопливо, вероятно, опасаясь, что богатый турок прикажет выгнать ее до того, как она изложит свое предложение: — Я — специалист по истории Средних веков и по договору работаю в мастерских при музее, в котором раньше располагались сначала византийский храм, а позднее мечеть. К вам, уважаемый Ахмед-оглы, меня привел здравый смысл. Я знаю, что вы и ваши люди ищете некую весьма и весьма ценную реликвию. Знаю и то, что у вас есть довольно сильные и, к сожалению, более удачливые конкуренты… Я все верно излагаю?

— Продолжайте, — благосклонно кивнул турок, неспешно перебирая зернышки четок и тяжелыми веками прикрывая глаза. Ахмед-оглы опасался, что эта дамочка заметит тот особый огонек предчувствия близкой удачи и больших денег, вспыхнувший в его глазах при первом же упоминании о реликвии, а в том, что речь идет именно о той самой реликвии, бизнесмен ничуть не сомневался.

— Эти русские проникли в соседнюю мечеть и прочли зашифрованную запись, указывающую место тайника. Сегодня ночью они собираются его вскрыть, и, вероятно, «Плат Вероники» окажется в их руках, — француженка сделала многозначительную паузу и, уже не скрывая злобного блеска в глазах, расставила точки над «i»: — Я потратила на поиски этой святыни почти пятнадцать лет! Находка, подобная этой, для любого ученого — это всемирная известность, слава и… огромные деньги! И тут вдруг являются эти русские авантюристы, эти полууголовные проходимцы — и все достанется им?! Стоило мне только заикнуться о том, чтобы разделить вознаграждение по справедливости, как эти кретины посмотрели на меня как на умалишенную и заявили, что находку они намерены передать русской православной церкви безвозмездно. Вы слышите, безвозмездно, даром! И почему именно православной?! А как быть с папой, со всеми истинно верующими католиками?

— Вы знаете, где прячутся эти русские? И… где находится тайник? — все тем же лениво-равнодушным тоном поинтересовался турок, мысленно уже определив для себя, что дамочка как-то уж слишком горячится, негодуя по поводу православной церкви и переживая за несчастных католиков. Дешевый фарс, и ничего больше! А ведь, скорее всего, все очень просто: молодость прошла, ни мужа, ни детей, ни научного имени, ни денег! А ведь так еще хочется всего… И эта женщина просто злобствует и завидует чужой удаче.

— Русские живут у меня. А место… У вас есть карта окрестностей Трабзона?

Ахмед-оглы нажал невидимую кнопку где-то сбоку огромного стола и требовательно бросил появившемуся на пороге кабинета секретарю: