Пол Кемпрекос - Медуза

– Что за этой дверью? – спросил Остин.

Отдуваясь, дородный капитан сказал:

– Ракетную батарею преобразовали в грузовой трюм. Грузовой лифт идет к разгрузочному люку на палубе. От лифта мостки ведут над отсеком к другому лифту за трюмом, заполненному пустыми контейнерами для будущего груза. Вам его там не найти. Просто покрепче заприте дверь.

– Он может причинить хлопоты, если оставить его в покое? – спросил Остин.

– Да, – подтвердил капитан. – Через трюм проходят электрические и другие цепи. Он может вывести лодку из строя.

– Тогда, пожалуй, надо вывести из строя его.

Он попросил капитана приказать морякам сторожить связанных охранников, потом снял с переборки фонарик, выключил свет и медленно открыл дверь. Зайдя в соседнее помещение, он включил фонарик и обвел лучом открытую шахту лифта. Внутри дрожали тросы. Послышался тихий лязг – лифт остановился наверху.

Остин подошел и нажал кнопку «вниз», но лифт вернулся пустым. Завала снял со стены огнетушитель и поставил так, чтобы дверь лифта не закрывалась.

После короткого совещания Завала поднялся по трапу на переходный мостик над трюмом, чтобы погнать охранника в сторону Остина, который будет поджидать его в другом конце трюма. Остин подолгу занимался в тире, стреляя попеременно с обеих рук, и теперь был уверен, что при необходимости сможет достаточно метко стрелять левой рукой.

Обширный трюм, в котором некогда размещались ракетные шахты, занимал почти треть длины лодки. Когда установки убрали, вверху установили большую дверь для погрузки, а все помещение разделили перегородками, чтобы отделить один груз от другого.

Остин вошел в первый отсек и отыскал выключатель. Прожекторы, висевшие под мостками, превратили ночь в день. Курт шел по коридору между металлическими контейнерами, пока не добрался до перегородки. Через отверстие он прошел в следующий отсек и повторил поиски.

Он переходил от отсека к отсеку, а Завала шел поверху. Остин добрался до последнего отсека, никого не встретив. Поспешность сделала его неосторожным.

Остин полагал, что охранник все еще где-то впереди, взятый ими в клещи. Но добыча угадала цель их маневра и спряталась в узком пространстве между штабелями контейнеров. Охранник подождал, пока Остин пройдет мимо него, и бесшумно появился из щели. Быстро двигаясь босиком, он обеими руками поднял оружие и прицелился Остину между лопаток.

– Курт!

Это крикнул Завала, посмотревший вниз с переходного мостика. Остин посмотрел наверх и увидел, что Завала прицеливается указательным пальцем. Не оборачиваясь, он бросился за большой металлический контейнер, и пуля ударилась о его край. Потом грянул второй выстрел, на этот раз сверху. Через мгновение Завала крикнул:

– Можешь выходить, Курт. Думаю, я в него попал.

Остин выглянул из-за контейнера и помахал Завале. Мертвый охранник в плавках лежал на полу. Даже целясь из неудобного положения, Завала прострелил ему грудь.

Остин вспомнил, что говорил Фелпс об отношении китайцев к цифрам. Он покачал головой. Если выпал твой номер, ничего не поделаешь.

Чан был классическим психопатом. В его коренастом уродливом теле не было ни капли человеческого сочувствия, и убить ему было так же легко, как перейти улицу. Остальные двое из их триады направили его порывы убивать в нужную для них сторону. Он проявил большие организаторские способности, и ему доверили руководство сетью банд, орудовавших в больших городах по всему миру. Эта работа утоляла его кровожадность, позволяя участвовать в убийствах ради коммерческой выгоды, мести и просто наказывая кого-то.

Эта работа также не позволяла Чану погрузиться в бездну чистого безумия, пока двое других тройняшек поддерживали равновесие. Но теперь он был предоставлен самому себе, вдали от семьи, которая обуздывала его тягу к насилию. И голоса, которые иногда шептали в его голове, теперь кричали, требуя его внимания.

Покинув лабораторию, Чан доставил вакцину на фрейтер, поджидавший на якоре близ атолла, и стал ждать доклада с подводной лодки. И отсутствие взрыва, невозможность уничтожить лабораторию толкнули его за грань.

Когда назначенное время прошло, Чан снова сел в шаттл с самыми хладнокровными и жестокими из своих убийц и приказал пилоту вернуться в кратер. Когда шаттл вышел из туннеля, яркие огни на дне словно насмехались над Чаном. На его лбу задергалась жилка.

Доктор У, сидя рядом с Чаном, почувствовал растущую ярость своего нанимателя и попытался стать невидимым. Еще больше его смутила неожиданная веселость Чана: тот повернулся и сказал почти бодро, что пугало еще сильнее, чем его гнев: