Александр Афанасьев - Братишки

Сирота кивнул, удовлетворенный ответом.

– Тут какой-то движняк происходит, – сказал он, – народ какой-то левый. Не объявлялся, как положено. Фальшивую купюру пытались толкнуть. Наш пацан, Ствол, подкатил к ним – что за дела? Они – за автомат. Без предъявы, без стрелки, безо всего. Как собак, пацанов постреляли.

– Черные?

– Один черный, один незнамо какой. По-любому это беспредел.

– Беспредел, – согласился бывший мент.

– Тех отморозков на трассе приземлили, уже за границей. Наглухо. Щас еще одна точка есть, надо ее пробить – там какие-то левые. И границу помочь перекрыть.

– Тех, кого наглухо, – кто они?

– Черт знает. Стремные какие-то…

Тренировки сорвались. Гриб – или Муфлон, или как там его, – было видно, что он психует. Он пару раз хватался за телефон, но так никому и не позвонил. Я наблюдал за этим с долей презрения и думал: во что бы превратился я, случись мне пойти в ментовку? Предлагали ведь после выхода из госпиталя…

А после обеда Бандера, дежуривший наверху, заорал: «Идут!»

И все полетело кувырком…

Есть такое правило: если ты видишь, что остальные беспределят, – надо решать. Либо ты останавливаешь беспредел сам, своими руками, либо будешь отвечать вместе со всеми и независимо от степени своей личной вины. Или ты должен отколоться от группировки, пусть дальше по беспределу прут. Это идет еще с зоновских понятий, там есть понятие «сминусовать камеру». Если в какой-то камере нет воровского закона, а есть беспредел, то авторитеты могут сминусовать всю камеру, и тогда в дальнейшем репрессиям подвергнутся все зэки из этой камеры. Это, кстати, не так плохо – нравы политиков в этом смысле однозначно проигрывают, те вечно «не знали», «не видели» и так далее. Но сейчас пришло время определяться мне. А для этого мне нужны винтовка и свободные руки…

– Я прикрою!

Этими словами я обеспечил себе относительную свободу действий и одновременно показал, что мы в одной лодке, хотя это было далеко не так…

Меня не тормознули – я привычно занял позицию. Рядом был психующий Бандера, уже целящийся куда-то из автомата (идиотское дело, не попадет, но позицию раскроет), но главное – у меня была моя винтовка и несколько синих коробочек с патронами – финская «Лапуа».

– Не стреляй.

Пятидесятикратная труба была излишней – я увидел все, что хотел. Пять машин – шли по направлению к нам. Широкий… еще один…

Попали, короче.

Единственно что – братва с ходу стрелять не будет, не тема это. Попытаются вначале съехать на базаре.

Бандера что-то бормотал… вообще парень реально какой-то не такой. Я разобрал «Господь наш пастырь» и врезал как следует по лицу.

– Слушай!

…

– Если ты сдался, ты уже покойник, понял? Пока ты сражаешься – ты жив и у тебя есть шанс! Не время Богу молиться! Дерись до последнего!

Я сбросил тон:

– Стрелять учили?

– Дали стрельнуть… пару раз.

Что же все так плохо-то…

– А из ружья умеешь?

– Ну… баловался… по банкам.

– Дай!

Я взял его «АКС-74», отрегулировал прицел и вернул:

– Прицел я тебе выставил на двести. Как только я скажу – бей. Бей очередью, так кого-то зацепишь. Откроют по тебе огонь – прячься! Просто присел, и все. Понял?

– Ага.

– Теперь пошли отсюда!

Позиция была бы хорошая, если бы их было семь-восемь человек: тогда бы я одного за другим пересчитал всех. Но их два десятка, не меньше. То, что я из «англичанки» попаду на пятьсот метров сто из ста – это факт, с которым нет смысла спорить. Вопрос в том, что дальше. Свалю одного, двоих, а их вон сколько…

Ладно, посмотрим там…

Слетели – не спустились, а слетели – вниз. Я навернул ремень винтовки на руку, чтобы стрелять с руки. Побегать придется. И надо помнить, что это не «СВД», тут ручной затвор.

– Стоять, падла!

Я обернулся.

– Це мы! – крикнул Бандера.

Гиря опустил автомат и подбежал к нам:

– Муфлон дернул!

Чего и следовало ожидать.

– Шахтер где?!

– Собирается!

– Хрен ли там собираться?! – заорал я. – Валить надо!

Не, а Муфлон – хорош. Чего там говорить – мент! Во всей его красе!

Мы были несколько в глубине, и нас не было видно – а вот мы видели все. Шахтер сделал глупость – он выскочил из двухэтажного строения на самом въезде, которое мы использовали как наблюдательную позицию и базу, и дал очередь из автомата. Попал – у головного джипа разлетелось в куски лобовое, он завилял, потом сосредоточенным огнем сразу из нескольких автоматов завалили Шахтера. Мы не видели, как он умер, – мы видели только останавливающиеся машины и вспышки автоматного огня.