Александр Тамоников - Путь ярости

– Выезжаем через десять минут, Никита, – отрезал Шубин. – Будешь сопровождать. Одна машина, два человека охраны. Шумни Максиму Агранову, чтобы подготовился.

– Минутку, Вячеслав Георгиевич, – опомнился Турченко. – Вы забыли, о чем был разговор с Пороховым? А если это ловушка?

– К черту ловушки! – взревел Шубин. – Вернись на землю, капитан! Хохлы ударили из САУ, похоже, с выступа в Кушнарах! Решили просто так пострелять, развлечься! Может, пьяные были, хрен их знает! Может, провокация, а завтра вылезут во всех СМИ – мол, наркоманы-террористы сами утюжат свою территорию! Не метили они в одинокого девяностолетнего старика! Разрушили церковь, где были люди, взорвали несколько частных домов вокруг церкви, в одном из которых жил мой дед! Не морочь мне голову, Никита, собирайся! Пойми, не могу я не поехать, это мой дед, отец моего отца, – сбавил тональность Шубин. – Давай, помощник, шевелись. В миссию ОБСЕ я уже позвонил, поедут с нами, чтобы зафиксировать обстрел. Трусы, конечно, те еще, но поедут, куда денутся?

Вроде прав был Шубин, но оставалось неприятное «послевкусие». Бронированный джип уверенно покорял просторы района. Две белые машины с аббревиатурой ОБСЕ едва поспевали за ним. Шубин на заднем сиденье пыхтел от злобы. Охранники настороженно смотрели в окна. Максим Агранов – горбоносый субъект с вьющимися волосами, мастер спорта по дзюдо, КМС по боксу – напряженно вертел баранку, подавшись вперед. Иногда на прямых участках дороги он утапливал педаль в пол, и машина неслась с такой скоростью, что так и подмывало разрешить взлет! Сзади сигналили белые машины – видно, пассажиры страшно боялись, что их бросят посреди этой нелюдимой местности. Турченко был весь в напряжении, ведь чувствовался подвох! Но в пути ничего не случилось. Таща за собой густые клубы пыли, колонна проследовала развилку, понеслась к возвышенностям, на которых раскинулась Вордовка. Через несколько минут они уже взбирались на холм. Остановка возле церкви, подходили какие-то люди, прибежал председатель сельсовета – взмыленный, взволнованный, с колтуном на голове, что-то зачастил. Высаживались представители ОБСЕ, что-то фотографировали, писали в блокнотах, с деланным участием покачивали головами – дескать, что поделать, обстрелы в наше время носят ритуальный характер. Джип покатил дальше – в медчасть, спрятанную в глубине дворов. Оттуда комбат вышел окончательно разозленный и подавленный. В бессильной ярости он сжимал и разжимал кулаки. Забрался в машину, следом за ним запрыгнули охранники. Снова Максим взял в карьер, промчался через всю деревню. Джип лихо затормозил у развалин церкви, где люди обступили тружеников ОБСЕ и едва не били им морды.

– Сволочи! – кричала женщина средних лет, потрясая кулаками под носом растерянного болгарина Кранчева. – Записывать приехали? Что ты там пишешь, ирод?! У меня сестру сегодня убили! Ты знаешь, что это такое – потерять родную сестру! Ишь, блокнотик у него!

– Мужики, гоните прочь этих лоботрясов! – орал кто-то из мужчин. – Они лишь для «галочки» на места обстрелов выезжают, неизвестно что фиксируют, а отчеты для своих хозяев все равно фабрикуют так, словно бы ничего и не было! Что, парни, свои по своим бьют?!

Женщина в белой каске с опухшим лицом и обесцвеченными волосами хрипло доказывала собравшимся на ломаном русском, что организация всегда проводит беспристрастное расследование и виновные обязательно будут наказаны. Люди злобно хохотали над ее словами, они не верили ни одному слову.

– А ну, ша, народ! – прокричал Шубин, врываясь в толпу. – Не обижайте этих добрых людей в гламурных белых касках! Они не виноваты, что такие ущербные! Виновные будут наказаны – это обещаю вам я, майор Шубин, командир батальона спецназа! У меня у самого тут сегодня деда убили, вы все его прекрасно знали!

Люди одобрительно загудели, стали подходить. А Турченко, мнущийся в отдалении, вдруг почувствовал неприятное жжение под лопаткой. Что за черт? Вновь гадкие предчувствия. Что-то не так. Он отступил за обломок вынесенной взрывом апсиды, начал сканировать глазами местность. Деревенские жители – человек тридцать, в основном бабы, но есть и мужчины, пара любопытных мальчишек (из тех, что любят разбирать неразорвавшиеся снаряды, чтобы посмотреть, что у них внутри). Белые каски нервно жались в кучку. Осанистый майор что-то вещал собравшимся жителям – Никита уже не вслушивался. Те же ритуальные заклятья – найдем, накажем, судить будем народным судом! В стороне стояли машины. Максим Агранов, дабы не тратить время, подкачивал колеса. Комбат в его услугах телохранителя пока не нуждался. Хватало двоих парней, они обступили Шубина и настороженно косили глазами, оберегая вверенное тело. С высоты, на которой располагалась церковь, просматривалось поле, заросшее всякой всячиной, за ним дорога. Старая ферма, чересполосица мелких лощин. Торчала водонапорная башня, при достатке воображения способная сойти за Пизанскую. Явно что-то выбивалось из контекста, интуицию не обманешь. Он вспотел, волнение зашкаливало.