Александр Тамоников - Путь ярости

– Рады представиться, господин десантник, – сказал Хардинг. – Наши друзья из СБУ, видимо, в представлении не нуждаются. Мое имя Генри Хардинг. А это мои коллеги – Джерри Янг и Томас Фуллертон. Мы работаем…

– Том и Джерри? – удивился Голубев.

Рассмеялись все шестеро – включая несовершеннолетнего и польского священника. Они смеялись злобно, язвительно, как-то даже демонстративно и вызывающе.

– Ну, хватит! – злобно оборвал Хардинг. Смех затих, только долговязый Рыткин продолжал посмеиваться, за что и получил прикладом в ухо от стоящего сзади охранника.

– К делу, господа, – сказал Масловский, меняя отстраненную мину на рабочую. – Пошутили, и хватит. Вас и правда обманули, никто не собирается даровать вам свободу, и вы такое обращение, безусловно, заслужили. Но прошу обратить внимание – у каждого из вас есть шанс. Объявляется игра под рабочим названием «Добеги до берега». Бежать, иначе говоря, от этих столов – и до обеда… – Масловский засмеялся. – Прошу прощения, до обрыва. Кто не добежит – считай, не повезло. Игроки идут за вами и стреляют вам в спины. Побеждает самый сильный, ловкий и выносливый. Иначе говоря, тот, кто доберется до обрыва, не получив пулю. Тот, кто это сделает, освобождается из плена и может проваливать на все четыре, хоть в свой любимый Донбасс. Если все добегут – освободим всех. Никто не добежит – ну, сами виноваты… Согласитесь, господа, предложение выгодное. А если погибнуть – то лучше так, чем от того, что вас ждет в дальнейшем.

Ополченцы смертельно побледнели, зароптали. Дернулся Голубев, чуть не бросился на Масловского со сжатыми кулаками. Охранник среагировал – выпустил очередь у парня над головой, и тот отпрянул. Презрительно улыбался бывший католический священник, руки тоже сжимались в кулаки – похоже, в эту минуту происходила трансформация священнослужителя в бойца спецназа. Зашмыгал носом мальчишка. Вариантов не было. Вырваться из кольца вооруженных людей было невозможно.

– Проходим на посадку, молодые люди? – язвительно предложил Паскевич, сделав указующий жест. – Правое плечо вперед, не создаем давки…

– Нас точно отпустят, если добежим до обрыва? – мрачно спросил Николаев.

– Слово офицера, – пообещал Масловский.

– Суки же вы… – процедил Голубев. – Трусы и суки… Нормально – стрелять по безоружным людям? Да что с вами происходит? На спор решили развлечься, оружие пристрелять на живых людях?

– Мы потерпим, Бог отвернется, – засмеялся Джерри. – Не надо было выступать против законной украинской власти.

– А давай один на один? – выкрикнул Голубев и принял боксерскую стойку. – С кем из вас? Любой выходи, хоть все разом! Кишка тонка? Ручки замарать боитесь?

– А ну отставить! – прикрикнул Масловский. – Бои без правил будем проводить в другой раз. А сегодня, повторяю, мы играем в игру «Добеги до берега»! Всем пройти к столу и ждать команды! – И сморщился, словно вошел в изгаженный сортир, когда ополченцы, за неимением другого оружия, стали осыпать его отборной бранью. Ох, велик, ох, могуч…

– Ироды, хоть покурить дайте, – проскрипел Николаев.

– Нет, господа, – отрезал Масловский. – Курение вредно для здоровья, а в вашей ситуации – шаг в могилу. Вам следует быть в спортивной форме. На исходную, господа! Рассыпаться цепью! По команде бежать к берегу. Мы выжидаем двадцать секунд, игроки идут за вами и открывают огонь. Игра позволяет прятаться где угодно и как угодно, но не забывайте, что игроки на хвосте, а ваша цель – обрыв!

Выбора у этих несчастных действительно не было. Они бежали, пригнувшись, перепрыгивали через канавы и окопы, озирались, как будто не верили, что все это всерьез. А американцы уже пыхтели от возбуждения. Просыпался охотничий азарт. Они застегивали поверх своей гражданской одежды пояса с подсумками, вставляли магазины в винтовки, клацали затворами. Зрители отошли подальше, приготовились к зрелищу. Один из охранников пошутил, что зря не захватили с собой попкорн. Автоматчики на вышках отложили оружие, с любопытством уставились вниз. Двадцать секунд! Ополченцы успели отбежать на пятьдесят метров – слишком пересеченная местность. Это просто детский сад! Американцы подождали, пока они отбегут подальше. А те бежали, перелетали через канавы. Охнул, оступившись, Николаев, сполз под бугор, а когда снова поднялся, прогремел выстрел. Пуля пробила позвоночник. Ополченец закричал от продирающей боли, упал, начал извиваться, как пришпиленная копьем змея. От него шарахнулся, как от прокаженного, юнец Ситник, нырнул в канаву. Остальные тоже затаились в укрытиях, никто не решался вылезти. Только жалобный стон раненого разносился над напичканным препятствиями полигоном. Радостно засмеялся Джерри Янг, произведший меткий выстрел.