Александр Тамоников - Возвращение в строй

– А что может мне помешать удержаться?

– Кто знает, Павел, кто знает. Еще вопросы есть?

– Хозяину усадьбы меня представлять не будете?

– Нужен ты ему! Ладно, пообщайся с садовником, я к Старикову, доложу, что вакансию заполнили. Он, знаешь ли, каждой мелочью интересуется.

– По-моему, вы противоречите сами себе.

– В чем? – удивился Цуканов.

– То говорите, что боссу наплевать на того, кто нанимается на работу в его поместье, то в каждую мелочь вникает.

– Поработаешь тут, поймешь, что я имел в виду. Паспорт завтра не забудь, и без опозданий. Удачи!

– Как же я не опоздаю, если паспорт получать часов в 11, не раньше?

– Ладно, выходи во вторник. – Управляющий повернулся и пошел к особняку.

Провожая его взглядом, Кулагин неожиданно увидел в окне третьего этажа бледное женское лицо. На мгновение. Женщина, заметив на себе взгляд, тут же задернула штору.

– Кто это? – невольно спросил он.

– Где? – не понял садовник.

– В окне третьего этажа. Или, скорее, чердака.

– Вот что я тебе скажу, парень, чем меньше ты будешь смотреть на это окно, тем здоровее будешь.

– Но кто там?

– Не знаю.

Кулагин внимательно и пристально посмотрел на садовника:

– А вот врать ты за свою жизнь так и не научился, Виктор Алексеевич.

– Тебе-то какое дело? Дали работу, работай. Пойдем, покажу комнату, где можешь ночевать, и где лежит рабочая одежда, заодно примеришь ее.

Они вошли в пристройку. Там оказалась прихожая, небольшой коридор, в котором по разным сторонам находились туалет и душевая с умывальником, а также довольно просторная комната. Окно, завешанное темной органзой, выходило прямо на сторону особняка с загадочным окном на третьем этаже, вдоль одной стены стоял раскладной диван, у окна стол с двумя стульями, в углу платяной шкаф, рядом комод с секретером и холодильник, посреди комнаты на полу лежал палас. Чисто, довольно уютно. Уют придавала старинной работы люстра и бра на стене над изголовьем дивана. Обои светло-зеленые, не режущие глаз. На диване синяя рабочая форма, летние брюки, майка, куртка с капюшоном. Рядом со столом на тумбе телевизор и музыкальный центр.

– Ну как? – спросил Прохоров.

– Вполне, – ответил Кулагин. – Мне представлялось, что будет типа дешевого гостиничного номера, а тут… как дома.

– Живи, если хочешь. Только совет, после девяти вечера, как закончим полив территории, из домика не выходи.

– Почему?

– На неприятности можно нарваться.

– Что вы все говорите какими-то намеками?

– Никаких намеков, Паша. У Старикова и его людей своя жизнь, у нас, рабочих, – своя. Мы делаем свое дело, нам платят. Ты куришь?

– Да.

– Очень вредная привычка, надо бы бросить, да вот только как? Я тоже в день пачку уговариваю. Курить можно здесь, а поздно вечером – только здесь.

– Что, и выйти подышать свежим воздухом нельзя?

– Зачем тебе нервировать охрану? Она и так нервная.

– И много в усадьбе охранников? Я имею в виду постоянных?

– Днем с Боровским двое, ночью – один.

– И как же он такую территорию охраняет?

Прохоров, отодвинув рабочую форму, присел на диван:

– А ему особо делать нечего. Если заметил, повсюду установлены камеры видеонаблюдения. Охранник сидит на проходной и смотрит телевизоры.

– Мониторы.

– Мне без разницы. В общем, у него там все как на ладони.

– Если повсюду камеры, то сколько же надо мониторов, чтобы обслуживать каждую камеру? Всех стен пропускного пункта не хватит.

– Меня это не касается. Но в проходной этих мониторов штук шесть, не больше.

– Понятно, охранник переключает камеры. Но в таком случае он не может обеспечить тотального контроля.

– Слова-то какие говоришь! Тотального! Где научился?

– В армии.

– Так ты тоже военный?

– Капитан.

– Понятно, почему начальник охраны взял тебя. Сам из бывших.

– Бывших офицеров, Виктор Алексеевич, не бывает.

– Слышал. Ладно, ты домой поедешь?

– Да, мне завтра паспорт получать, послезавтра приеду.

– К 8.00. И без опозданий, Паша, здесь никакие объяснения и причины не помогут. В момент зарплату урежут.

– Это я уже понял.

– Ну, тогда пойдем? Провожу тебя да займусь пересадкой декоративного клена. Хозяйке, видите ли, надоело, что они растут под окном спальни, приказала вдоль забора пустить.

– Могу помочь, время есть.

– Не надо. Справлюсь, да и делов-то на час-полтора.

– И все-таки, Виктор Алексеевич, что за женщина на третьем этаже? Ведь ты же знаешь. Не можешь не знать.