Богдан Сушинский - Гнев Цезаря

– Вы правы, он полностью исчерпан, – с готовностью поддержал советского дипломата Доноглу.

– Словом, вступает в силу все тот же разведывательно-диверсионный кадровый «метод эвкалипта»… – проворчал Гайдук, однако адресовалось это замечание только Анне.

– Как об ученике, я почему-то была о вас худшего мнения, – с учительской поощрительностью погладила его Анна Альбертовна по макушке головы.

– Мало того, инцидента как такового не было, – вел свою дипломатическую партию в этой контрразведывательной оперетте атташе-полковник. – Просто наш флотский офицер-контрразведчик был приглашен в гости своими коллегами из союзной нам, братской албанской контрразведки. Только-то и всего! Разве не так, господин-товарищ Шмагин?

– Именно так все и было, – мрачно подтвердил майор. – Ваш флотский чекист побывал у нас в гостях. Знакомясь с камерами временного содержания заключенных, споткнулся о порожек. Неосторожным гость наш оказался, к сожалению…

И все трое выжидающе посмотрели в сторону с трудом поднимающегося из-за стола подполковника Гайдука, от которого Анна из деликатности тут же отошла.

– Можете считать, что мы, контрразведчики двух братских социалистических стран, делились опытом работы, – оправдал их доверие «неосторожный гость».

Напоминание о том, что инцидент произошел на территории братской социалистической страны, оказалось очень кстати. Во всяком случае, полковник Доноглу тут же ухватился за него.

– В самом деле, мы ведь представители двух братских спецслужб, – казенно как-то пробубнил он, словно выступал на партийных политзанятиях, – у которых общий враг, капитализм, а следовательно, общие задачи…

Однако, завершив эту почти заученную фразу, тут же грозно обрушился на майора, разве что теперь угрозы его посыпались на ретивого армейского контрразведчика на языке албанском.

– И не забудьте подчистить за собой следы, оставленные во время «пьяного дебоша» в отеле «Иллирия», – властно напомнила им обоим графиня фон Жерми.

– Займемся этим сейчас же, – заверил не столько ее, сколько полковника Доноглу переусердствовавший майор. – В отель подполковника доставлю лично.

– А к девяти утра перевезете его из отеля к трапу линкора «Джулио Чезаре», – все с той же властностью дожимала его фон Жерми. – Во избежание новых инцидентов.

– Само собой разумеется, – даже не пытался возмутиться ее настойчивости начальник контрразведки.

Август 1955 года. Тирренское море.

Борт парохода «Умбрия»

Первое вхождение в «райские врата» выдалось долгим и суетным. Скрежеща металлом, субмарина упиралась в днище судна своей ходовой рубкой, цеплялась за край бункера носом или кормой, словно щепка, разворачивалась поперек входа… Когда же Сантароне наконец удалось завести ее в шлюз-бункер, он сам еще до того, как были включены насосы, которые бы откачали воду, попросил у Боргезе разрешить ему повторить эксперимент.

– Сам понимаю, фрегат-капитан, что субмарина топталась под днищем, как тюлень на лежке, – покаянно подвел он по рации итог этого «вхождения». – Прикажите уйти в море и повторить заход.

– То, что ты вел себя во время захода как неопытный любовник под телесами роскошной женщины, это очевидно. Только сейчас не время размениваться на ученические потуги. Как только закроются створки и насосы откачают воду, выходите из субмарины. Пусть все происходит в том порядке, в каком предусмотрено планом операции.

Вместе с другими офицерами Боргезе спустился в трюм и дождался там, когда прозвучит условный стук гаечным ключом в стенку запорного люка и матросы откроют его.

– Мне сказали, что во время ремонта стенки рубки, носа и кормы субмарины усилены стальными насадками, – первое, что виновато произнес командир «Горгоны», когда при тусклом свете трюмных лампочек предстал перед фрегат-капитаном.

– Как и днище парохода. Но из этого не следует, что его можно вспарывать субмариной, как гарпуном – брюхо акулы, – жестко осадил корвет-капитана Боргезе.

– Слишком уж непривычный «подход к причальной стенке». Но постепенно освоюсь.

– Вам будет предоставлено не так уж и много попыток, корвет-капитан. Однако после нынешнего учебного «уничтожения» эсминца вы все же получите возможность повторить эту операцию дважды. А может, и трижды.

– Спасибо за доверие, фрегат-капитан. Постепенно отработаем и этот финт.

– Да только я решительно протестую против двух, а тем более троих заходов, – грубо возразил капитан «Умбрии», когда они уже поднимались по трапу на палубу. – Дай бог вам, корвет-капитан, хотя бы один раз войти в бункер без аварии.