Богдан Сушинский - Гнев Цезаря

Январь 1949 года. Албания. Влёра.

Штаб-квартира контрразведки

Откинувшись на спинку стула, Гайдук закрыл глаза. Поначалу замысел майора вроде бы начал проясняться, однако до конца понять его ни он, ни подчиненные Шмагина так и не смогли.

Тем временем шаги приближались, и теперь Дмитрий уже отчетливо слышал цокот женских каблучков.

«Странно: вместо того чтобы поднять меня наверх и дать возможность привести себя в порядок, майор ведет фон Жерми сюда?! – вновь удивился Гайдук. – Уж не попытается ли этот „великий албанский контрразведчик“ и ее арестовать?!»

– Ну, что вы смотрите на меня, Шмагин? – развеял его опасения чей-то густой баритон. – Открывайте! Не исключено, что завтра вас самого будут допрашивать в этом же каземате.

– Так ведь ничего страшного не произошло. Обычная беседа с иностранцем, замеченным в связях…

– В каких еще связях, идиот?! – взъярился Доноглу, уже стоя в проеме двери.

– С бывшими нацистами. С офицером СД, штурмбаннфюрером фон Штубером, одним из сподвижников Скорцени…

Прежде чем отреагировать на это его оправдание, начальник службы безопасности потребовал от подчиненных майора оставить камеру и только потом, почти срывающимся голосом, прорычал:

– А вам не приходило в голову, майор, что из-за своей тупости вы чуть не сорвали важную антидиверсионную операцию, в исходе которой заинтересованы не только Советы, но и мы здесь, в Албании?

– Так, значит, это была операция?! – встревоженно переспросил Шмагин. – Я… не мог знать этого!

– О том, что во благо нашей страны идет все, что нацелено на подрыв могущества Италии, и прежде всего – на ослабление ее диверсионного потенциала; и что никто так не способен ослабить его, как наши союзники из России, вы тоже не знали?

Пока Доноглу продолжал отчитывать не в меру ретивого майора на своем родном, албанском, стоя у входа в просторное подземелье, Анна тенью проскользнула к флотскому чекисту.

– Чудно выглядите, подполковник, – едва слышно проворковала она, мельком осматривая лицо все еще сидевшего за столом арестанта. Только теперь он по-настоящему почувствовал, что тело его ноет от боли, а всякое движение вызывает болезненное неприятие всего организма.

– Вам проще. А мне несколько дней придется отпугивать видом своего личика всю команду линкора.

– Ну, не так уж оно и выглядит, чтобы отпугивать всякого встречного, но без легенды о пьяной драке явно не обойтись. Это я виновата, нужно было увести вас из номера к себе.

– Не лгите, фон Жерми, – кисло улыбнулся Дмитрий. – Вы этого сделать не могли, поскольку мое место в вашем обиталище уже было занято, – кивнул в сторону полковника Рогова, который, как и положено дипломату, демонстрировал невозмутимость, стоя в двух шагах от «албанских товарищей».

– Я должна была увести вас, чтобы сдать вахтенному на линкоре, – не позволила сбить себя с толку Анна. – Просто обязана была предвидеть любую провокацию. Хотя мне казалось, что последовать она должна была со стороны итальянцев, а то и местного профашистского или протурецкого подполья.

– Никакими сведениями о подобных организациях не владею.

– Тем не менее они действуют. А что касается полковника… – едва слышно прошептала на ухо, неосторожно опираясь на почти изувеченное плечо Дмитрия. – Полковник – всего лишь дань сугубо профессиональным контактам. И вообще, подвал контрразведки, тем более – албанской, не место для шекспировских постановок с отелловскими ревнивцами в заглавных ролях.

– Признаю, не место, – вскинул руки флотский чекист. – Мы что, так и будем выяснять все обстоятельства моего задержания здесь, в подвале?

– Пардон, это я потребовала, чтобы майор повел нас сюда, а не приводил в свой кабинет.

– И какова же цель?

– Она уже просматривается, – кивнула в сторону албанцев. – Хотелось окончательно ввести в гнев местного энкавэдэшника. Самое время убрать из контрразведки этого Шмыгина-Шмагина, или как там его на самом деле, и поставить своего, надежного человечка. Ведь, кроме «Джулио Чезаре», итальянцам придется передавать нашему флоту по репарациям еще как минимум пять-шесть кораблей. И все они наверняка будут переправляться в Крым через Влёру.

– Насколько я понимаю, албанские господа-товарищи, – повысил голос атташе-полковник Рогов, предупреждая тем самым Дмитрия и Анну, что время, отведенное им для консультаций, завершается, – инцидент с невольным участием нашего флотского офицера можно считать исчерпанным?