Олег Алякринский - Облава

Удостоверившись, что не ошибся, парень в кожанке тотчас же достал мобильный телефон и быстро набрал номер. Дождавшись соединения и услышав знакомый голос, он тихо доложил:

— Я его вижу. Да, все-таки из Страсбурга. Следы заметал, гаденыш. Как вы и думали. Он не один… Блондин лет пятидесяти, плотного телосложения, коренастый, с залысинами… Да, по описанию сходится — это он в «Интерконтинентале» Вовку замочил в сортире… Ну ничего, сейчас мы его мочить начнем, гада…

Спрятав мобильник, парень в кожаной куртке взглядом выхватил из толпы своих людей. Он сделал знак двоим ребятам у перил на втором этаже и мотнул головой вслед Меркуленко и Сержанту.

Двое, просигналив, что поняли, бегом направились за обоими прилетевшими из Страсбурга. Парень в кожаной куртке, все еще ощущая волнение охотника, поспешил за ними, юркнув за газетный киоск, около которого остановились оба объекта.

В Москве утро выдалось хмурое, ветреное. Похоже, намечался дождь. Меркуленко испытывал странное, прежде незнакомое ему ощущение. Никогда еще за ним так откровенно не охотились. Конечно, Николай Николаевич отлично понимал, что, будучи высокопоставленным государственным чиновником, он постоянно находился в поле зрения спецслужб, которые не то охраняли, не то контролировали его все те восемь лет, что он провел в высшем эшелоне российской власти. Более того, сознание, что ты под колпаком у спецслужб, придавало ему в собственных глазах даже некоторую значительность, служило поводом мягко и добродушно пошутить в кругу таких же, как и он, больших людей. Но слежка слежке рознь, и такая вот — наглая, видимая, нарочитая — задевала его достоинство и чувство собственной значимости. Словом, было ему неуютно — тем более после вчерашнего… Да и присутствие этого Пирожкова не добавляло ему спокойствия — уж слишком уверенно, даже самоуверенно он держался и действовал — точно ему было ведомо нечто такое, о чем Меркуленко и не догадывался.

К Пирожкову вдруг подвалил какой-то развязный таксист, смуглый, похожий на узбека, мужик, и предложил с ветерком подбросить до центра.

— Дешевле не найдете, эти шакалы там, на площади, еще больше сдерут. А я быстро довезу и с гарантией.

Меркуленко поморщился и брезгливо отмахнулся, но неприятный узбек все никак не отвязывался. И более того, Пирожков, посмеиваясь, вступил с ним в идиотский разговор:

— А скидочку дашь?

— Да куда же еще скидочку? Садитесь: в дороге поторгуемся.

Меркуленко, все еще сердито недоумевая, зачем Пирожков связался с этим подозрительным таксистом, послушно двинулся за своим проводником. Впрочем, он и сам понимал, что его раздражает не сам этот расхлябанный таксист и даже совсем не таксист, а вся эта нелепая ситуация, которая каким-то образом окончательно вышла из-под контроля. Оглянувшись, он заметил знакомого парня в кожаной куртке. Тот, прячась за спины двоих парней в плащах, шел следом за ними. Сержант тоже оглянулся, но, хоть и заметил хвост, казалось, ничуть не обеспокоился присутствием преследователей.

Из-за стеклянного павильончика «Продукты» показались двое омоновцев. Они явно направлялись к вышедшим из здания аэропорта двум авиапассажирам и таксисту-узбеку.

Степан, как бы не обращая на них внимания, перешучивался с таксистом. Меркуленко схватил его за рукав и сильно дернул в сторону, желая привлечь его внимание к омоновцам. Сержант только сердито рыкнул на него, отлепил рукав от ладони Меркуленко и двинулся прямо на омоновцев.

Вдруг произошло непредвиденное. Николай Николаевич увидел, как Пирожков взмахнул рукой и коротким ударом свалил первого омоновца на землю. Второй на секунду замешкался от неожиданности и тут же получил удар промеж глаз. А в следующий момент перед Меркуленко уже распахнулась серая дверца «Волги». Оказавшись в салоне, припертый в угол могучим туловищем Пирожкова, Николай Николаевич с тревогой подумал, что такси почему-то не обычного желтого, а серого цвета…

Но тут все завертелось с головокружительной скоростью. Дверцы захлопнулись, таксист-узбек рванул с места, и асфальт с визгом метнулся под колеса.

— Ну, Фаридик, полетели! — крикнул Пирожков.

Оглянувшись, Меркуленко заметил, как двое преследовавших их мужчин в плащах вскочили в голубой «вольво», а оба парня в кожаных куртках сели в черный «фольксваген» и обе иномарки устремились вдогонку за такси.

Меркуленко дрожал мелкой дрожью. Таксист, зло осклабившись, цедил сквозь зубы: