Олег Алякринский - Гастролер

И Медведь принял предложенную игру.

— Был. Но, видно, уж не судьба отыграться, поэтому будем считать, что я просто зашел на огонек, — любезно улыбнулся Медведь.

Потом он вызвался проводить ее домой. Толяна он отпустил, и они поехали на такси. Жанна жила в Марьиной Роще. Она пригласила его зайти. У нее еще немного выпили коньяку для продолжения знакомства, и потом, уже не скрывая возникшего друг к другу влечения, прошли в спальню.

Женщина без лишнего жеманства сбросила на пол вечернее платье, высвобождаясь из него, как проснувшаяся бабочка от опостылевшего кокона, и осталась в шелковом полупрозрачном белье. Однако и белье так же быстро было сброшено на пол. Переступив через одежду, Жанна прильнула к мускулистой груди Медведя, нетерпеливо сама распуская ремень на его брюках и нежно проводя рукой по бедрам, расстегивая пуговицы на рубашке…

— Я хочу стоя и сразу, — прошептала она и, изгибаясь, обвила его шею руками.

Медведь прижал ее к стене, приподнял одну ногу и, слегка присев, вошел в нее, так что Жанна затрепетала, вздрогнув всем телом, а потом, застонав, крепко пальцами впилась ему в спину. Удивительно, но эта женщина возбуждалась, как и Нинель, с полоборота. Она сразу же впала в прострацию, потеряв контроль над собой, страстно отдаваясь сильному мужчине.

Медведь напористо двигал внутри нее, все больше и больше возбуждаясь, и когда почувствовал, что Жанна достигла предела возбуждения, стал увеличивать темп, доведя ее и себя до полного исступления. Жанна громко всхлипывала от захлестнувшего ее наслаждения, выкрикивала бессвязные слова. Вслед за Жанной кончил и он, а Жанна вновь хотела, она тянулась к нему, требовала, молила, взывала:

— Еще! Еще! Еще!

И они повторили это еще и еще.

Медведю казалась, что ее ненасытность не имеет границ. Он и так уже боялся, что в какой-то момент вдруг нечаянно выронит ее из объятий, а она, извиваясь от жгучего желания, бесчувственно упадет к его ногам. Оно так и произошло, но по ее собственной воле: обмякнув в его руках, Жанна медленно сползла на пол, встала на колени и, припав губами к его члену, стала целовать и ласкать его до тех пор, пока опять не пробудила к жизни. И они вновь закружились в новом совокуплении, но уже на полу, на мягком ковре.

«Было бы обидно сдохнуть от упадка сил в объятиях стервы из катрана, — подумал Медведь. — Но какая же это счастливая и мучительная смерть!» И он вновь насаживал эту страстную женщину на свое такое сегодня невероятно стойкое орудие. Забыв обо всем на свете, они оба еще долго доводили себя до полного опустошения. А потом, истомленные сладкой болью, заснули в объятиях друг друга, уносясь в призрачные, хотя порой и доступные для смертного высоты…

Больше он с Жанной не встречался. В вечер следующего дня Медведь уехал в Ленинград — думал, ненадолго, на месяц-два, переждать, пока утихнет в столице суматоха с убийством генерала Калистратова, а как оказалось, на долгих десять лет.

Кавалькада из пяти черных лимузинов выстроилась в узком переулке в центре Москвы перед зданием недавно открытого Института проблем мирового экономического развития АН СССР, руководимого новоиспеченным академикам Егором Сергеевичем Нестеренко. Высоких гостей директор института в сопровождении членов ученого совета вышел встречать на улицу. Из похожего на черную торпеду «ЗИЛа» с трудом вылез мужчина с густой шевелюрой и такими же густыми седеющими бровями. Он расцеловался с Нестеренко и, взяв академика под руку, двинулся с ним к крыльцу.

— Неплохой особнячок ты себе отхватил, Егор! — добродушно смеясь, заметил высокий гость.

— Вашими стараниями, Леонид Ильич! — учтиво, но без подобострастия отреагировал Нестеренко.

— Ладно, чего уж там… Давай, пошли! Показывай свои владения. — И гость потянул за собой Егора Сергеевича.

Естественно, к встрече высокопоставленных гостей был организован фуршет с холодными закусками, доставленными специально из кремлевской столовой. После трех рюмок армянского коньяка и бутербродов с белужьей икрой высокопоставленный благодетель Нестеренко потребовал показать ему директорский кабинет.

Они уединились за двойными дверями и расположились в глубоких кожаных креслах у окна.

— Ну что, Егорушка, скоро ли мировая система социализма победит во всем мире? — не то шутя, не то серьезно осведомился Леонид Ильич. — Все же как-никак ты мой советник по экономике и должен знать такие вещи!