Олег Алякринский - Гастролер

При советской власти в теневой бизнес духоборы, как и цыгане, ушли раньше всех. Они арендовали трейлеры-морозильники, скупали в местных совхозах мясо и выгодно сбывали его в Прибалтику. Этот бизнес приносил им астрономическую прибыль. База для этого у них была отменная. Исторически сложилось так, что на руководящих постах многих промышленных и торговых предприятий города оказались именно выходцы из семей духоборов. Они обеспечили себе крепкую поддержку и во властных структурах города. Руководство смоленского отделения Газпрома, например, состояло исключительно из духоборов. Первые частные коттеджи в духоборском микрорайоне появились задолго до перестройки. И с «Запорожцев» и «Москвичей» на «девятки» и дорогие иномарки духоборы тоже пересели первыми, привозя их в Россию из той же Эстонии.

С перестройкой у мирных ранее духоборов возникла потребность в защите собственных капиталов. Из своей же среды были рекрутированы волонтеры в бандиты. На фоне других группировок духоборы отличались высокой дисциплиной и абсолютной круговой порукой и редко шли на объединения с другими бандитами. По тревоге они тут же могли выставить на любую разборку более полутысячи «штыков». А на допросах в милиции молчали как рыбы, потому что знали, что при аресте длинный язык у духобора — прямой путь с нар на кладбище.

Во время безраздельного царствования в городе Попа Гапона только духоборы и смогли отстоять свой суверенитет. Хотя поводов для глобальной гангстерской войны у них было более чем достаточно, духоборы, насмерть присосавшиеся к перекачке нефти и газа в Прибалтику, повели себя очень разумно. Они пошли на компромисс. Пожертвовали частью своих интересов, что, надо сказать, нисколько не ослабило их финансового могущества. После смерти Гапона, а затем и Немца реальных конкурентов в Смоленске у духоборов не осталось. Но при этом у них хватило ума не претендовать на чужие лакомые куски, и их лидеры быстро поняли, что на дележе богатого пирога вспыхнут новые войны, вот они и не захотели участвовать в общей сваре.

Кто-то из сидящих за столом воров грустно посмеялся над историей, рассказанной Лисом, но многие понурили головы. Они-то помнили, как сами втянулись в передел воровского имущества и как им тяжело приходилось в нескончаемых битвах и со старыми нэпмановскими, и с новыми «польскими» ворами.

Но Лис продолжал рассказывать о своих трудностях, связанных с его регионом, где он был смотрящим.

— Еще одна особенность есть у этих местных отморозков, — говорил он, все так же с ленцой, накручивая в сметане уже остывшие пельмени. — В их среде существует сильное предубеждение, что состояться на воровском поприще можно, только мочканув какого-нибудь влиятельного авторитета. Чем крупнее будет убитая тобою птица, тем больше у тебя шансов подняться. Причем убивать надо собственными руками. Нанимать киллеров со стороны — дурной тон. Любой авторитет из новых должен уметь убивать сам. В крайнем случае с подручными. Шмаляют они своих конкурентов чаще всего в упор, из ТТ, в подъездах собственных домов. А после расстрела хорошо еще и ножом убитого искромсать, чтоб все знали, с кем вскоре они будут иметь дело…

— Это что-то японское, в духе ихней якудзы, — вставил свое словцо простоватый, с крестьянской внешностью, вор в законе Федул, но Лис ему не ответил.

— …Весть о том, что такой-то замочил такого-то и в такой-то форме, мгновенно доходит до всех городских авторитетов. И те, кто раньше ходил под крышей убитого, идут на поклон к новоиспеченному «крестному отцу», — продолжал Лис. — И еще особенность — ни у одной местной группировки, кроме духоборов, нет исконной территории. Кто где успел крышу построить — тот там и сидит. Так и идет эта нескончаемая война. И нет никакой силы, чтобы усмирить это распоясавшееся быдло. А под этим соусом наступление ментов продолжается… — сказал Лис и подытожил: — Может, только это их всех к уму приведет. Что, мало я знаю городов, где ментовская мафия захапала в свои руки все. Да взять хотя бы Мурманскую область, там в небольших городах все под ментовской крышей сидят и все им платят. А сколько еще таких городков по России перешло под «красную» крышу! А там поборы и никакого порядку! Пора кончать с этим, люди!

— Правильно говоришь! — поддержал его Семен Рябов по кличке Рябой, под чьим контролем стояли многие рынки Москвы. — Мусорня на всех оптовках, как у себя дома, поборы устраивает! А куда в таком разе честной братве деваться? Как бизнесом заниматься?