Иван Козлов - Осколок ордена

Волин молча выходит из квартиры Рассадина, а тот открывает сейф, достает из него пистолет, протягивает водителю:

— Держи на всякий случай. Не нравится, что Волин себе на уме, вдруг фортель какой выкинуть надумает. А провалите дело — будет чем застрелиться. Да, ствол из... В общем, вернуть его надо обязательно, понял? И микрофон возьми. Мало ли...

Водитель выходит вслед за Волиным, и теперь Константин Евгеньевич оборачивается к Хряку:

— А тебе задачка полегче. Женская, можно сказать, задачка...

Все-таки это здорово, что и в конце двадцатого века наш народ оставался самым читающим в мире! Надобность в продавцах на книжных «развалах» не уменьшилась, и Гречихин, сменив костюм революционного матроса на футболку с джинсами, опять занялся торговлей на своем же месте — у метро.

Здесь и разыскал его Андрей.

Кафе было почти рядом, распивать, правда, там не разрешалось, и потому не совсем удобно было разливать под столом из бутылки, спрятанной в пакет. Но Мишка мог это делать с закрытыми глазами!

Пол-литра «уговорили» за полчаса, и далее потекла беседа по душам.

— ...Меня ведь не выгнали, брат, я сам ушел! — рассказывал Гречихин. — Ресторатор неплохой мужик, но жизни не знает. Вызвал, говорит, прощаем, оставляем, но на будущее запомни: ты погоны снял, а значит, с войны вернулся, и надо все, что было там, забыть... А мы разве вернулись? Скажи, Андрюха, мы вернулись? Вот ты можешь все забыть, если у тебя кишки там...

Гречихин начал говорить так громко, что Андрей толкнул его ногой под столом:

— Тише, на нас оглядываются...

— Хрен с ними! — ответил Мишка, но голос понизил. — Пусть слышат, что мы кишки тебе обратно в живот заталкивали. И у меня вот... — Он покачал ногой. — Инвалид. Никуда не сунуться, никому не нужен. Им хорошо говорить, чтоб все забылось и все закончилось. Только мы не вернулись, Андрюха, мы все еще как на побывке, блин... В футболках ходим, а погоны на плечах чувствуем.

— Несостоявшиеся джентльмены, — криво улыбнулся Андрей.

— Это для меня непонятно.

— Поймешь сейчас. Одна наша общая красавица желает познакомиться только с состоявшимися. — Андрей вытащил из дипломата газету и показал на девочку с голыми грудями. — Узнаешь? Вы мне ее на день рождения привезли.

— Да? — Гречихин уставился на заметку. — Только я ее и знать не знаю, а если и видел в лесу... Я ведь тогда в таком состоянии был, что мужика с бабой перепутал. Ну Вадик, ну откопал! Стерва, значит?

Андрей вздохнул, ответил не сразу:

— Самое интересное, что говоришь с ней — девчонка как девчонка, и неглупая, и интересная даже... А по сути — вот она, суть.

Мишка с сожалением заглянул в пакет — и чего туда было заглядывать, коль бутылка давно пуста?!

— Слушай, — предложил Андрей. — А давай к ней в гости заскочим. Позвоним сейчас, поскольку телефон указан, узнаем адрес, зайдем в гастроном, купим что надо...

— То, что надо для таких целей, вообще-то в аптеке продают, но ход твоих мыслей мне нравится.

По телефону ответили, что Настя подойти сейчас не может, но адрес дали, и они, купив торт и цветы, поехали к черту на кулички. Уже когда вошли в подъезд пятиэтажки и стали подниматься по грязным сбитым ступеням, Гречихин вдруг вспомнил:

— Слушай, а почему — Настя? Ту вроде Наташей должны звать. Может, чтоб налоги не платить?

Какое отношение имеет имя к налогам, эту тему ребята развить не успели, поскольку стояли уже перед дверью и жали на звонок.

Им открыл качок в темной футболке, без всяких расспросов пригласил:

— Входите.

— Мы бы Настю хотели повидать, — сказал Андрей.

Качок заржал как лошадь:

— Повидать? Это что-то новое. Входите, говорю же, не маячьте на пороге. Есть у нас и Настя, и Маруся, и все, что хотите.

Теперь уже вступил в разговор Мишка:

— Ты русский язык понимаешь? Тебе сказано: позови Настю.

Качок почесал за ухом, внимательно зачем-то посмотрел на торт в руках Андрея, обернулся и крикнул в глубину квартиры:

— Хохлушка, ну-ка поди сюда! К тебе клиенты какие-то странные пришли.

Появилась девица в халате, цепко оглядела пришедших:

— Вы звонили, да? Но что-то я вас не узнаю.

— Я вас тоже. — Андрей вытащил газету и, показывая на крохотную фотографию Насти с голым бюстом, сказал: — Я ее хотел бы видеть.

— Это я и есть. Не похожа? — Она тотчас распахнула халат, оголив груди, и поманила пальцем точно так, как делала это на снимке. — А теперь?

— Простите. — Андрей тотчас развернулся и пошел вниз. — Ошибочка вышла.